— Питер, в Париже есть француженки. Если бы я была мужчиной, я бы не колебалась.
— Может быть, у меня вкус художника, — хихикнул он… прежде чем добавить со злобой: — Он не очень-то блестящий, ваш кавалер. С вами становится все сложнее, Пат.
— Да, Питер. Итак, у меня нет ни малейшего желания видеть вас в своей постели.
Он громко расхохотался:
— Не будем спорить, барменша моего сердца. А что вы сказали этому несчастному художнику?
— Что я манекенщица, позирую для журнала «Женщина и красота».
— Смешно, очень смешно!
Поскольку она выглядела очень печальной, он проявил великодушие:
— Я желаю вам счастья, Пат. Большого счастья. От всего сердца. За десертом я вас покину. Я остановился в отеле «Георг V», это на тот случай, если вы захотите увидеть меня. По-дружески, Пат, я вам обещаю. Потому что я вас очень люблю.
— Спасибо. Я живу в отеле «Мольер» на улице Мольера.
Озабоченная, Пат все же обратилась с какой-то французской фразой к Плантэну, который взглядом возблагодарил ее за страдания. Из вежливости Питер решил проявить интерес к этому ничем не примечательному французу.
— Пат, в Норвегии я буду ловить форель и лосося. Спросите его, не рыбак ли он.
— Анри, Питер спрашивает — вы не рыбак?
— Нет, конечно! — воскликнул Анри со священным ужасом, настолько преувеличенным, что его собеседники расхохотались.
— Питер едет в Норвегию ловить форель.
— Он может уезжать прямо сейчас, — пробурчал Анри.
Растроганная, она погладила его по руке. Этот жест не ускользнул от Питера, который небрежно заметил:
— Перед тем как уехать из Лондона, я случайно встретил Вильяма.
Несмотря ни на что, на этот раз Анри понял, что происходит что-то необычное. Пат внезапно сильно побледнела. Он обеспокоился.
— Что случилось, Пат?
— Ничего, ничего. Оставьте меня.
— Мы говорили о вас.
Она вздрогнула:
— Вы хотите сказать, Вильям говорил с вами обо мне?
— Нет. Я говорил с Вильямом о вас, это другое дело.
— Понимаю…
Вильям, Вильям… Анри различал на лету это имя, мужское имя. Она прошептала так тихо, что Питеру пришлось наклониться к ней:
— Он не хочет меня видеть, да?
Питер не ответил.
— Я ему все объясню… Он вернется. Это тот Вильям, которого я люблю. Никто другой. Все знают это, кроме него.
Теперь Питеру было уже неловко из-за чувства грусти, вызванного им с некоторым удовольствием, и он стал упорно смотреть в меню. Пат катала между пальцев хлебный мякиш, взгляд ее затуманился:
— Я забуду его. В каком-то смысле для этого я и приехала в Париж, Питер. Чтобы забыть его.
