Плантэн, умелец, как всякий француз, соорудил душ в кухонном закутке. Фантомы боятся холодной воды. Когда Анри вышел из душа, он был всего лишь мужчиной, который желал определенную женщину во плоти.
Ему не хватало всего — опыта, уверенности в себе, ловкости рук. Он так и сказал себе, он, умевший ловить и подманивать уклеек, но не знающий, как подойти к женщине. Да, когда-то, танцуя танго под красным шаром, он это умел. Конечно, он мог бы переспать с мадам Битуйу. Но Патрисия Гривс — не девушка, с которой он танцевал танго, не мадам Битуйу с крупным лицом и мощной грудью. Никто ничем не мог ему помочь.
Ему было проще схватиться с уклейками или с двухметровым негром, чем вот так, с незащищенной головой противостоять тени, украшенной уклончивой улыбкой.
«Тогда, — сказал он себе, бреясь, — тебе лучше лечь обратно в постель и отказаться от всего».
Он выругался, когда лезвие бритвы прервало его речь:
«Потому что, братец мой, если тебя послушать… когда ты придешь, ты будешь очень мил… Она расплатится с тобой… из твоей копилки, как скажет Гогай… и тебе не останется ничего, кроме твоего носового платка, во-первых, чтобы помахать ей на прощанье, во-вторых — чтобы вытереть свои слезы…»
Он порезался, потекла кровь, но это совсем не взволновало Плантэна, который смотрел прямо в глаза Плантэну, грозя ему бритвой:
«Потому что, старина, совсем ни к чему разыгрывать из себя сильного человека. Что касается чувств, ты не выйдешь победителем. Она полностью уничтожит тебя. Тебя узнают только по шнуркам ботинок».
Сломленный — иллюзии были развеяны, он тяжело опустился на кухонную табуретку. Кровь текла по его подбородку.
«Не нужно туда идти. Я не пойду».
Перед лицом опасности он поступил как герой — разделся, бросился на кровать и накрылся простыней, чтобы больше об этом не думать.
Было десять тридцать, когда он вошел в холл отеля «Мольер». Если она ушла, он пустит себе пулю в голову. У него не было револьвера, но, как полковой старшина, «он не хотел этого знать».
— Мадемуазель Гривс? Патрисия Гривс. У меня назначена встреча с ней. Она, по крайней мере, не выходила?
— Не думаю… — проворчал портье, который явно не отличался большим умом. — Нужно позвонить…
Задыхаясь, Плантэн смотрел, как другой служащий набирает номер.
— Алло? Мисс Гривс? Здесь внизу господин, он спрашивает вас. Мсье?
— Анри Плантэн.
— Анри Плантэн… Хорошо, мисс.
Он положил трубку и уставился на Анри глазом несвежей устрицы:
— Можете подняться. Третий этаж. Комната двадцать шесть.
