— Нет. Пат милая… Пат такая милая…
— Вам никогда этого не говорили?
— Нет.
— Что же, ваши англичане вам никогда ничего не говорят?
— Говорят, Pretty Pat!
— Что это значит?
— Милая Пат.
— Да, это похоже.
— Я предпочитаю — милая Пат.
— Потому что это — новое слово?
— Может быть.
Ему было хорошо. В темноте было очень уютно. Невидимый, он был молодым, красивым, высоким. В темноте он что-то из себя представлял.
Она медленно вышла на освещенную часть улицы. Ее высокие каблуки громко стучали в тишине. Он подошел к ней.
— Вам не холодно, Пат?
— Нет.
Улица Сен-Пэр, набережная Малаке. Напротив — Лувр, кремовый, ярко освещенный.
— Вы расист, Анри.
— Расист?
— Вы сделали больно этому негру.
— Вы смеетесь! По крайней мере… хотите посмеяться. Если бы я его не оглушил, он бы меня стер с лица земли. Он мог быть белым, желтым или зеленым — это ничего не меняет. А вы? Что бы он сделал вам, а? Может быть, ребенка!
— Ужасно! Нет, Анри, вы расист, это нехорошо. Не надо снова начинать.
Он спросил себя, что это — шутка, не зная, что и думать.
— Я хочу пить, — сказала Пат.
Они уселись на открытой террасе какого-то кафе.
— Я устала. Ужинать не буду. Я хочу вернуться в свой отель.
Он был разочарован. Она ласково улыбнулась.
— Нет, Анри, не грустите. Не надо. Жизнь ужасно прекрасная. Мы поужинаем вместе завтра, я вам клянусь. Вечером. А если хотите, можем и днем пообедать тоже.
— Это правда?
Она прищурила глаза:
— Вам это доставит большое удовольствие?
— Разумеется.
— Почему?
— Потому… потому что… Я не знаю…
Бледный призрак — официант очень вовремя прервал этот тягостный допрос.
— Так, и что, мсье — мадам?
— Я съем сэндвич, — объявила Пат.
— Тогда два сэндвича.
— Ветчина — масло? — угрожающе пророкотал официант.
— А что еще у вас есть?
— Ничего. Только с ветчиной и с маслом.
— Хорошо. Значит, два. И два бокала божоле.
— И два бокала, — промямлил гарсон, поворачиваясь на каблуках.
Она подвинула свой стул к нему.
— Маленький француз великолепен. В боксе.
Он поднял свой бокал. Она, заинтересованная, сделала то же самое.
— За вас, Пат!
— За вас Анри.
Капля вина упала на ее красное платье, прямо на грудь. Он прошептал, взволнованный:
— Я влюбился в тебя.
— What is it?
Он покачал головой и впился в свой сэндвич. Между двумя маленькими кусочками — она ела с необыкновенным изяществом кошки — Пат еще немного рассказала о себе:
— В Лондоне я работаю в Доме моделей. Я манекенщица. Правильно — манекенщица?
Он кивнул, восхищенный.
— В журналах мод есть мои фотографии. Я вам их пришлю.
