Смотрю на окровавленное, изуродованное тело. Душа моя словно окоченела, сердце гложет пустота. Даже Кассий не смог бы сейчас узнать своего брата. Обтекая золотые знаки на моих трясущихся руках, на пол тихо струится кровавый ручеек. Я проходчик и успел многое повидать, но рыдания рвутся из груди, даже когда слез уже не осталось. Камень студит колени, кровь стекает по голым безволосым ногам – алая, не золотая. С трясущимися плечами я упираюсь, корчась, лбом в холодный пол и замираю в полном изнеможении.
Поднимаю голову, но на полу по-прежнему лежит мертвое тело.
Так нельзя, так неправильно.
Я думал, Сообщество врет только своим рабам. Юлиан всего лишь хуже меня решал задачи и был слабее телом – и вот стал жертвенным агнцем. Из ста курсантов каждого братства половину привезли сюда только затем, чтобы их прикончили пятьдесят лучших. Эта проклятая Проба не для них, а для нас. Даже семья Беллона со всем ее могуществом и влиянием не способна защитить своего отпрыска, если он слаб. В этом весь смысл испытания.
Ненавижу себя.
Конечно, меня заставили, но ощущение сделанного выбора все равно остается, точно так же, как с Эо, когда я потянул ее за ноги и услышал хруст сломанной шеи. Мой выбор, мое решение, хотя на самом деле выбора не было, как и сейчас. Так они взваливают на наши плечи тяжесть вины.
Кровь, везде кровь, и вытереть ее нечем. Голый камень, ни одежды, ничего. Разве таким хотел я стать? Я совсем не такой, я рожден быть мужем, отцом, танцором… Дайте мне рыть землю, петь песни моего народа, прыгать, делать пируэты, бегать по стенам! Я навсегда выброшу из головы запрещенную песню, буду работать и кланяться начальству. Хочу смывать с рук грязь, а не кровь. Мне хватает простого счастья жить со своей семьей.
