Ну, наконец-то!
– Вот п-придурки, и как им только удалось экзамены сдать! – возмущаюсь я. – Выдают же нас с головой!
– Вернемся, утоплю к-кретинов… в сортире! – вторит мне Кассий еще громче. – Кроме Антонии, она слишком к-красивая…
Зубы у него стучат так, что слова почти не разобрать. Тем не менее смысл понятен: добро пожаловать в братство Марса, к тупым безлошадным разгильдяям.
– Жнец, Красавчик, пока-пока! – снова смеется Мустанг. – Постарайтесь не потопнуть, пока я съезжу за вашим штандартом. Будете у меня самыми красивыми шутами, и дурацкие колпаки вам сошьем… когда поумнеете слегка.
Она пришпоривает коня и под гиканье и свист уносится во главе своего отряда. Громила нависает сбоку, словно гигантская черная тень. Однако и мы не остаемся без присмотра: двое всадников с пиками маячат на берегу рядом с увязшими в грязи вилами и тесаком.
– Х-хороша бабенка… г-глаз не оторвать, – едва выговаривает совсем окоченевший Кассий.
– Да ну… с-страшная.
– П-похожа… на мою… м-мать.
– Т-тебе с-совсем худо, в-видать.
Он кивает:
– З-зато… п-план… работает.
Если только нам удастся отсюда выбраться и не попасть в плен.
Вокруг совсем уже ночь, берега озера теряются в туманной дымке, с холмов доносится завывание волков. Наши мешки понемногу выпускают воздух и постепенно погружаются в воду. Можно было бы воспользоваться темнотой и улизнуть, но часовые не рассиживаются у костра, а обходят берега, так что мы и не знаем, где они сейчас. Жаль, что на их месте не бестолковые дуболомы Титуса.
Выходит, опять в рабство? Пускай не настоящее, но какая, на хрен, разница! Проигрывать нельзя никак. Сдаться или пойти на дно означает предать Эо и ее мечту. Если мой план рухнет, она погибла зря. Как обмануть врагов? Они и впрямь не дураки, а обстоятельства все против нас. Последние надежды тают в темной стылой глубине, и я уже готов плыть к берегу, чтобы сдаться на милость победителей, но их лошади вдруг испуганно храпят и бьют копытами.
Над водой проносится крик боли, а за ним – леденящий душу вой.
Я вздрагиваю и прислушиваюсь – это не волк. Что? Не может быть! Ослепительный голубой разряд пики выхватывает из сумрака черные тени, звучат приглушенные проклятия. Еще вопль, кто-то бросается на помощь, снова голубая вспышка. Я успеваю разглядеть волчий силуэт над лежащим телом – и опять кромешная тьма. В наступившей тишине слышится жужжание санитаров с Олимпа, потом знакомый голос:
– Все чисто, выползайте из воды, лягушата.
