– Далеко мы от замка? – спрашиваю громко, кивая за спину.
– Километров тридцать, наверное. Трудно сказать. Может, и дальше – у меня жутко ноют ноги. – Кассий выпрямляется и украдкой бросает взгляд за спину. – Ага, вижу.
Девушка на мохнатой пятнистой лошадке остановилась на краю лощины и наблюдает за нами. К седлу с другой стороны приторочено что-то длинное, прикрытое попоной. Знаков братства не разглядеть, но девушку я точно уже встречал. Та самая, что обозвала меня эльфиком, когда я свалился с пони на уроке верховой езды с Маттео.
– С удовольствием прокатился бы назад верхом, – бормочет Кассий. Левый глаз у него еще не видит, но прежнее удальство вернулось и бьет ключом. – Эй, красотка! – окликает он, морщась от боли в ребрах. – Лошадка у тебя что надо. Из каких будешь?
Я молчу с обеспокоенным видом.
Всадница подъезжает на несколько шагов, но знаки у нее на воротнике и рукаве прикрыты лоскутами ткани. На щеках косые синие полосы боевой раскраски, похоже из сока лесных ягод. Снова братство Цереры? Не может быть. В этих местах, скорее, должен бродить кто-то из южных лесов, с востока или дальних северных гор.
– Ба, Марс? – уточняет незнакомка, разглядывая наши знаки.
Кассий торжественно раскланивается. Я поддаю камушек носком сапога, киваю, оглядывая лошадь с показной завистью.
– Ба, Мустанг! Неплохо.
Девушка небольшого роста, изящная, но тонкие черты портит язвительная улыбка.
– Что поделываете в нашей глуши, благородные воители? Жнете колосья?
Я небрежно поигрываю трофейным тесаком. Машу рукой в сторону запада:
– Зерна у нас и дома хватает.
Она прыскает со смеху:
– Ну да, конечно.
Кассий с усилием изображает улыбку на разбитом лице.
– Буду с тобой откровенен, – начинает он. – Ты невероятно хороша. Из братства Венеры, не иначе. Ткни меня тем, что у тебя там привязано, и забери к себе в крепость. Стану твоим розовым, если обещаешь ни с кем меня не делить и согревать каждую ночь… – он делает осторожный шаг вперед, протягивает руку, – и каждое утро.
Лошадь, отпрянув, не дает себя схватить.
– О! Слова достойного кавалера. – Наездница уважительно качает головой. – Да и боец ты, видно, хоть куда… судя по этим вилам в руке.
Мой напарник гордо выпячивает покалеченную грудь, потом мрачнеет, осознав смысл сказанного. Хитро прищурившись, она продолжает:
– В замках не бывает ничего, принадлежащего чужим божествам, – стало быть, с Церерой вы уже повстречались, и цитадель ее где-то здесь, на лугах за лесом или в долине большой реки, о которой все говорят. Там и зерно берете, и оружие, потому что своего у вас нет. Будь хоть что-то, взяли бы его. – Я молча слушаю, разглядывая хорошенькое острое личико и длинные золотые косы, искрящиеся на солнце. – Значит, вы с северных гор, – заключает она. – Отлично! Ни оружия, ни коней – бедновато живете, ребята.
