Заранее настроенный тещей против всего, что могло исходить от ее подлеца мужа, Олег был готов защищать свою любимую жену.
Между тем Лена, ничего больше не объясняя, остановила машину у тротуара и указала кивком головы на небольшое кафе через дорогу.
– Он будет ждать нас тут.
Олег внимательно взглянул на кафе. Оформлено оно было в шоколадно-кремовой гамме. На витрине было нарисовано множество фирменных картонных стаканчиков, в которых кофе продавали на вынос. Зерна самого кофе были разбросаны между стеклами. И даже через дорогу можно было учуять сильный аромат этого напитка, который вырывался на улицу, едва только кто-нибудь из посетителей открывал дверь кафе.
– Через десять минут, – произнесла Лена, но почему-то говорила она при этом голосом Яны.
Олег удивился и… и проснулся.
– Через десять минут, – услышал он снова рядом с собой.
– Что?
– Ужин будет подан через десять минут.
После этого Яна сообщила, что для ужина почти все готово, через указанное время можно будет садиться за стол. В ожидании этого момента она изъявила желание посидеть рядом с Олегом и выслушать его соображения по поводу сегодняшнего дня.
Олегу стоило немалого труда переключиться на эту тему. Он был слишком потрясен воспоминаниями, которые вдруг совершенно неожиданно вздумали вернуться к нему. И надо же такому случиться, что они надумали это сделать, когда ему, честное слово, было совсем не до них!
– Так что же вы все-таки извлекли для себя, повалявшись под кроватью старины Пергаминона? – вновь вернул его к реальности голос Яны.
Самому Олегу больше хотелось обдумать воспоминания, вернувшиеся к нему столь нежданно, но также ему не хотелось обижать милую Яночку, которая столько для него сегодня сделала, а теперь еще и собиралась накормить ужином. Надо надеяться, сытным, потому что Олег чувствовал себя просто зверски голодным. И это было восхитительно. Ведь такого здорового чувства голода Олег не испытывал уже очень давно!
С того момента, как он первый раз угодил в больницу, а потом почти сразу же снова оказался на больничной койке уже без воспалившегося аппендицита, но зато со сломанными конечностями, травмированным позвоночником и слепым, он как-то совсем потерял интерес к еде. Кто-то его укорял и говорил, что если он не будет есть, то у него не появятся силы для выздоровления. А другие говорили, что, наоборот, хорошо, что он похудел, потому что травмированным ногам будет легче носить постройневшее тело.
