— Карманы. — Стрелок указал на распростертую тушу Пако. — Ты под пончо смотрел?
Секунду поразмыслив, Ревущий Буйвол вернулся к торговцу и снова присел на корточки рядом. Он распеленал шерстяное пончо и с восхищением осмотрел кожаный жилет Пако.
Наблюдения слингера оправдались: стервятник из Буйвола был никудышный. Индеец пытался обшарить каждый карман, но всякий раз путался в них и начинал заново. Наконец Ревущий Буйвол поднялся с колен, подняв свое жестяное забрало до упора, почти спихнув его на затылок. В руке он держал крошечный жернов. Буйвол спросил:
— Что это?
— Сам мне скажи, — ответил Пепел.
— Это… это не может быть у вас. Это послание… одного важного существа. Которое наш бог.
— Нам нужно послушать, о чем ваше существо говорит. Испанец богат, он даст много золота.
Индеец секунду поколебался, потом сказал:
— Хорошо. Ты неси испанца за мной.
Между задних колес его мотоциклета было напутано подобие сетки для багажа: просто клубок ремней, без всякой системы и продуманного крепления. Пепел взвалил на нее торговца, и сыромятная подпруга затрещала, провалившись едва не до самого гудрона.
Ревущий Буйвол склонился над Пако и быстро заплел кожаные ремни вокруг ног и плеч торговца, сплетая необычные ацтекские узлы. Покончив с мексиканцем, вожак обошел машину и голыми руками подтянул несколько муфт и гаек, ослабших в дороге.
— Тебя тоже повесим. — Он указал Пеплу на ремни. — Я вас отвезу в Храм Уничтожения.
— Гм. — Стрелок прикусил сигару.
Вожак подошел к нему, хрустя ледяной кашей.
— Ты хотел себе жреца. Моя сестра верховная жрица, — сказал он. — В Храме Уничтожения.
— По… — начал слингер.
Что-то кольнуло его в ладонь. Стрелок опустил глаза. Медицинская игла. В пальцах Буйвола был зажат уже знакомый Пеплу короткий дротик.
В ту ночь, когда слингер видел свою индейскую ведьмочку Трикси в последний раз, на дикие пляжи Майями тоже сыпался град, а вслед за ним ливень, а потом снова град, и всё это вперемежку с ударами многотонного океанического прибоя, осаждавшего архипелаг со всех фронтов. Не более чем обычная флоридская свистопляска.
Внутри танцевального клуба тоже было сыро. Сквозь прохудившийся железный потолок местами сочилась и брызгала дождевая вода. Она разбивалась о потолочные вентиляторы и опускалась на танцпол легким туманом, в котором метались прожектора цветомузыки. Дождевые брызги попадали в мартини и на смуглые лысины приезжих колумбийских мафиози. А заодно хорошенько окропляли одежду сопровождавших их загорелых дам.
