— Слушай, — сказал он. — Всё-таки не пойму: зашло сто два, вышло двое. Оба легавые, допустим. Ну, а трупы? Сотня трупов куда делась?
— Ты убить себя хотел, путо? Лучше б стреляться позвал, кусок ты мьерде. Я б тебя без пыток убил, — ответил торговец, переступая на месте.
— Ацтеки никого не убивают и не пытают, — сказал Пепел.
— Ты это моему покойному свекру скажи. Кукарачас ему в окопе сердце вынули.
— У них была война, — сказал стрелок.
— И шкуру спустили, — сказал Пако.
— Война и голод, — подтвердил слингер. Он добавил: — Шкура — это к урожаю.
Первый мотоциклет приблизился к ним и остановился рядом, хрустя ледяной крошкой. Впереди машины на длинной штанге катилось небольшое ведомое колесико, а за спиной ацтека-наездника мололи крупу два огромных ведущих колеса, высотой в человеческий рост. Бронзовые трубы всех мыслимых форм и диаметров оплетали машину сложной грибницей и широким веером торчали позади. Буйволиный череп ярко светил глазами-фарами. Во рту его скрывался приемник, настроенный на денверское радио.
За первой машиной прибыли еще три, все грубо замаскированные под животных: крыса, орёл, дикобраз и нечто вроде ягуара, с мордой, подозрительно напоминавшей раскрашенный умывальный таз.
Ездоки спешились. Водитель умывального ягуара, носивший на лице такой же таз, но чуть поменьше, встал позади слингера, весьма осложнив тактическое положение. Орел и Крыса, огромные татуированные воины, остановились впереди, а Дикобраз остался поодаль, у своей щетинистой машины, и вёл себя так, будто не имел к шайке никакого отношения. На бронзовых телах ацтеков сияли бронзовые детали. Гладкие лица индейцев выдавали не больше, чем маска ягуара у Пепла за спиной.
Вожаком этой стаи оказался крепко сбитый паренек калифорнийской наружности. На голове он носил жестяной мотоциклетный шлем, изрядно погнутый и продырявленный, зато украшенный свежими рогами из индюшиных перьев. Глаза вожака прятались под жестяным забралом. Под носом индейца поблескивало кольцо, а в нижней губе виднелась гайка, навинченная на болт.
Маленький вожак встал между двух огромных воинов и картинно сложил на груди татуированные руки. Он медленно оглядел Пепла и открыл было рот, но стрелок заговорил вместо него:
— Тебя зовут Буйвол, ты мотеро и вождь этой великой банды. Мы рады знакомству. Ты отведи нас к твоему жрецу, — сказал он. — Мы хотим говорить с ним.
Ацтек стащил с головы шлем, положил его на плечо и еще раз осмотрел их. «Красуется», — подумал слингер.
