— Хорошо, — сказал хозяин. — Обещаю вам, юноша, что много времени это не займет. А после этого, уж извольте, мы с вами позавтракаем. Как вы пьете кофе?
— Черным, — Пепел криво улыбнулся, прикусив сигару. — Без сахара. Как мужик.
— Весьма похвально.
Перехватив винтовку поудобней, Бэббидж скрылся во флигеле.
— Там у него куклодельня, — шепотом сообщил Пако. — Ты, слингер, вообще его лучше не зли. Сеньор Куклодел человек пожилой, над стариком шутить нехорошо, сам знаешь.
— Я разве шутил? — стрелок поднял брови и снова чиркнул спичкой у окурка.
— Да не сейчас, — прошипел мексиканец. — А потом. Как кофе будешь пить.
Тр-р-р… БУМ!
Во флигеле что-то затрещало и лопнуло, будто у мастера перегрелся электрический фонарь.
Потом еще и еще один.
Пепел скривился и повертел в ухе пальцем. Сделав затяжку, он выпустил дым через ноздри и оправил туго натянутый мундир.
— Не побеспокоил вас, господа? — Бэббидж возник на пороге куклодельни. До пояса одетый в свинцовый фартук, гладко переходивший в защитную маску, он напоминал палача из Старого света или Ку-клукс-клан из Нового. Тут и там на груди и лице фартук серебрился и шел мелкой рябью. Пепел учуял горелый запах и запоздало понял, что свинец местами кипит.
— К делу, сеньор Чарли, к делу, — замахал рукой Пако, и фигура в маске подняла тяжелую рукавицу в ответ.
— Частичный распад при нагреве. Так называемый «эффект воздушной кукурузы». Теряем до десяти процентов материала, — глухо объяснил палач-Бэббидж и растворился во тьме.
— А? Какой умный человек наш Куклодел? — Мексиканец откашлялся и харкнул за поленницу. — Жаль только, что хитрый. Но тут никак. Нужно быть хитрым, чтоб свинтить такую штучку. Да?
Он тронул заводную пилу носком змеиных сапог.
— Я не верю тому, кто весь одет в черное, — признался слингер, опять выудив сигару.
— Как и я. Если это не поп.
— А Бэббидж поп? — американец чиркнул парой спичек. — Смахивает больше на профессора.
— У него траур, вато, — Пако скривился и неумело притворился скорбящим. — Траур. Понял? Он чику родную потерял.
— Юноша, — раздался позади голос мастера.
Тот стоял на пороге, держа винтовку на вытянутых руках, как адъютант с картины, вручающий саблю генералу Гранту. Это давалось Куклоделу привычно, пусть нелегко: на его морщинистом лице шевелились скулы. Его тяжелый костюм остался во флигеле.
— Обязан, — Пепел обогнал забывшегося Пако и небрежно взял у мастера винтовку. Подумав, стрелок отдал скаутский салют. У него под мышкой затрещала ткань. Пепел запоздало добавил: — Сэр.
