Хотя тут случай не тот, потому что я пришел просить его ставить хоть что-то, кроме этой радиочепухи.
— Да ты не понимаешь, чувак, — шелестит этот Женя, поглаживая свой глупый пиджак. — Я ставлю то, что людям нравится, что людям хочется слышать, в конце концов, ню-итало…
— О боже, не надо про ню-итало. Да это попе, а не ню-итало! Сплошная коммерческая чушь…
— Но под нее танцуют! — верещит он. — А под тебя, ты думаешь, хоть кто-то выдержит полночи, не говоря про ночь?
— Они танцуют, — ору, перекрикивая дискотеку, — под всю муру, что крутит радио. Так проще. Но разве ты радиостанция? У станций баксы проплачены: то и это в ротацию сто раз в день. Но тебе разве кто скажет: не ставь это, поставь то, я плачу баксы?
— Ну, я принимаю заявки.
Боже, он серьезно? У человека шанс — вытащить наше общество из болота, из розовой попсовой грязи, в которой оно сидит по уши, — и что делает Женя, «д?иджей в пиджаке»? Принимает заявки! Нет, послушайте: он берет заявки примитивно мыслящего большинства — он гнется под тех, кого должен бы выпрямлять.
— Ты знаешь, за что тебя выперли? — говорит Женя. — Без обид, но я, кажется, знаю.
— Знаешь?
— Знаю!
— Да что ты можешь знать? Ты берешь заявки.
Нет, я вас спрошу. Разве есть, разве может быть у такого типа, как Женя, представление о диджействе? О музыке? Например, об электро.
— А ты спроси, — ухмыляется он.
— «Флаинг степс», — говорю.
— Да. Знаю.
— Тогда «Байнарпайлот».
— Тоже, — говорит.
— Ты знаешь «Байнарпайлот»? Да ладно, конечно, как же!
— Я знаю.
— Тогда так — «Лэст дэйз эт зэ диско»?
— И это.
— Точно?
— Точно.
— Так обломайся. Ты не можешь. Это мой проект — мой собственный.
— Bay, круто. Ну и что?
— Я никому его не ставил. Никогда. Понятно?
— Ладно, с этим подловил. Гордись, — растерянно хмыкнул Женя и тут же вернулся в свое тупое самодовольство. — О, слушай, хочешь спор?
— Какой спор?
— А такой. Раз ты крутой, раз у тебя проект — поступим так. На завтра клуб весь твой — устрой тут все, что хочешь, но учти: я прослежу.
— И что?
— И если завтра ночью свалит хоть один — любой чувак, любая баба — я забираю пульт и остальное барахло, так? Ну, что, удержишь мазу на танцполе?
— А мне что с этого? Что я получаю в случае победы?
Женя скалит зубы.
— Я буду как твой раб, чувак. На месяц, буду ставить, что прикажет повелитель.
— Да! — кричу. — Да, да! — зажимаю уши. — Да!
— Вот и отлично, по рукам.
Черт! Черт! Я только что отдал свой пульт, вот так, запросто. Даже в лучшие времена, когда здесь еще собирались понимающие кадры, мне не удалось бы вывести на танцпол и половину клуба, не говоря о том, чтоб заставить танцевать всех, да еще и всю ночь, а каждый не танцующий — кандидат на выход.
