На рассвете следующего дня Каранни отдал приказ выступать по
направлению к Васпуракану. В это время ему доложили, что прибыл посол царя
Мурсилиса и просит принять его. Престолонаследник про себя возрадовался,
но постарался скрыть это от окружающих. «Ага, туго тебе приходится,
Мурсилис? Извиваешься?» Хотел спросить у жрецов-провозвестников, каково
будет указание небес, но потом сам решил:
— Пусть послы Мурсилиса подождут!
И остался доволен своим решением. Он примет послов Мурсилиса, но
только в поле. Пусть увидят, какое он сколачивает войско, какую обретает
силищу.
* * *
Только через три дня, когда царские полки и объединившиеся с ними
воинские соединения родоначальников племен раскинули в горной долине
лагерь для отправления обрядов, Каранни вспомнил о Мурсилисовом
посольстве.
— Где люди Мурсилиса? — спросил он.
— Следуют за нами.
— Привести их!
Каранни приготовился принять послов под палящим солнцем перед строем
своего войска. По обе стороны от себя он поставил главу рода Ангех Баз
Артита, родоначальника Даранага Мариша, арташашского и других
родоначальников, по степени старшинства и значимости.
Воинских жрецов Каранни на прием послов не пригласил, уж очень они
ему неприятны в своих бабьих хламидах. В раздражении царевич ни с того ни
с сего вдруг обрушился на Баз Артита:
— Что ты стоишь расслабленный, как курица с обвислыми крыльями! Будь
мужчиной, покажи свою мощь, перед тобой послы из страны хеттов!
Урси Айрук тем временем привел старшего из хеттских послов, за
которым следовали и все прибывшие с ним люди. Лицо посла выражало
подчеркнутое недовольство тем, что престолонаследник заставил его столь
долго дожидаться приема. Он почтительно, но с явно подчеркнутым чувством
собственного достоинства опустился на колено, а его люди подобострастно
распластались на земле, чуть поодаль за ним.
Не дожидаясь слов приветствия от посла, Каранни накинулся на него:
— Почему вы явились не к моему царствующему отцу?
— Мы явились к царю, отцу твоему, — поспешил оправдаться посол. — Но
он сказал, что всеми делами страны теперь управляешь ты, о божественный и
достославный Каранни. А ты в Дзюнкерте нас не принял.
— Я постился! — сурово сказал Каранни. — Сорок дней молился богу
Ангеха Торку. Всяк, кто помешает молящемуся, прогневит богов. Ну, так
