— Гос-споди… — прошептал он. — Господи боже мой!..
Правая рука скользнула под подушку.
— Уйди! — от крика, казалось, зазвенели стекла балконной двери. — Уйди, на хр-рр!..
Крылатый выпрямился, но времени у него уже не было: первая пуля — тяжеленная, тупорылая пуля одного из самых жутких пистолетов этого мира — ударила его в грудь… крылатый не успел упасть, как вторая разнесла ему череп, и она, стоявшая на пороге балкона, оказалась обрызгана мерзкой желто-кровавой массой.
Она оглянулась. Муж, сжимая в руке свой «Кольт», стоял посреди спальни — ноги раздвинуты и чуть согнуты, безумные от ужаса глаза шарят в поисках новой цели. Она посмотрела в небо — черная точка приближалась, явственно вырисовываясь в ширококрылую фигуру, — и тогда она, смеясь, перебросила ногу через перила балкона и шагнула вниз.
И утренний воздух, упругий, сладко-холодный, подхватил ее, понес на своих бессмертных крыльях. Крыльях, вселивших в нее страсть, — ту страсть, которой она была лишена.
Выстрелов она уже не слышала.
