. Появляется и антииудейская, неточно называемая антисемитской, греческая литература. Способствовала этому и политика чиновничества царского двора, насквозь проникнутого коррупцией. Они за взятки заставляли включать в число полноправных граждан Александрии и богатых иудеев, не порвавших с верой отцов.
Особое положение создалось и в подвластной Птолемеям Иудее. Конечно, храмовая аристократия и элита старшего поколения держались за старый патриархальный образ жизни, довольствуясь подношениями бедных крестьян и ремесленников. Точнее сказать, тем, что оставалось после отчислений царю в далёкой Александрии. Но постепенно появляются и там люди, желавшие поучаствовать в пиршестве рыночно-денежных отношений греко-египетской империи. Оказалось, что и на далёкой её окраине нашлись люди, способные прекрасно проявить столь удивлявшую в Новое время иудейскую изворотливость и деловую хватку. Такими Ротшильдами Древнего мира оказалось семейство Тобии, рассказ о котором сохранился в трудах Иосифа Флавия.
Карьеру Иосифа из рода Тобии и его потомков основательно и подробно исследовал В. Чериковер. Сущность её заключается в том, что представителю этого знатного иудейского, но не принадлежавшего к высшим слоям теократии рода в результате сложных интриг удалось стать официальным представителем (prostates) народа Иудеи перед царской властью в Александрии. Но ещё поразительнее то, что этому человеку, оказавшемуся ловким финансистом, удалось убедить в 230–220 годах до н.э. царя назначить его сборщиком налогов со всей провинции, обещав увеличить сумму в два раза.
Как пишет Чериковер, «это пространство было гораздо более важно для Иосифа, чем маленькая Иудея. Отсюда вытекает его второе действие, а именно, получение от царя права собирать налоги “со всей Келесирии, Финикии, Иудеи и Самарии” (Ant. Jud. XII, 175). Такая деятельность не была связана с внутренним развитием дел в Иудее, и это было предпринято по его собственной инициативе»>{24}. Не вдаваясь в подробности, отметим только, что обещание было выполнено в полном объёме.
Как отмечает Чериковер, ни один еврей до этого не достигал такого положения. Для нас интересно то, что как в Иерусалиме, так и в рамках большого эллинистического мира формируется новое поколение иудейской элиты, правда, не отвергающей религию предков. Однако её представители, подобно высшим социальным слоям александийских иудеев, стремятся влиться на равных в эллинистический мир полисной демократии, эллинской культуры и образованности. В конечном счёте речь шла об участии в переделе богатств, получаемых, говоря современным языком, тогдашним эллинистическом «городом» от эксплуатации тогдашней восточной «деревни». Правда, в отличие от современности, экономическая эксплуатация осуществлялась посредством прямого не экономического принуждения подвластного туземного сельского населения.
