Она поднялась с дивана, прошла к двери и заперла ее. Затем вернулась, постояла несколько секунд, глядя на меня, и стала медленно снимать кимоно, лениво поводя плечами, — нежный шелк струился вниз вдоль ее прекрасного тела и улёгся на полу в живописном беспорядке.
Теперь на ней остались только черные шелковые трусики, малюсенькие, как бикини. В мягком, приглушенном свете ее кожа излучала теплое сияние. Она наклонилась ко мне, и я увидел бриллиантовую подвеску, покачивающуюся в глубокой впадине между грудями. Я обхватил ее за талию, притянул к себе, руки мои заскользили вниз по крутой линии бедер…
Дрожь внезапно пробежала по телу Греты, глаза зажглись зеленым огнем.
— Не будь таким нежным, Эл, — прошептала она. — Я не вынесу нежности…
Миновало два дня — два прекрасных, ленивых дня, не занятых ничем, и этим «ничем» мы занимались вместе с Гретой. Официально я все еще был разжалованным лейтенантом. Но Грета находилась рядом. И печалиться у меня не оставалось времени.
В первый день вечером я познакомил ее со своей вертушкой, и они подружились. Даже слишком подружились — выходило всегда так, что каждая пластинка играла для нее вдвое дольше, чем я рассчитывал. А две долгоиграющие пластинки не кончались, как минимум, две недели! Я дошел до того, что стал серьезно подумывать об увечье, даже смертельном, для моей вертушки.
В середине следующего дня мне позвонил помощник окружного прокурора.
— Заседание назначено на послезавтра, — сообщил он.
— Прекрасно, — сказал я. — Все идет по плану?
— Кажется, да, — ответил Брайен. — Одно только меня тревожит, Уилер, и я надеюсь, вы сможете мне помочь.
— Я, конечно, постараюсь, — пообещал я.
— Речь идет о Луис Тил, — пояснил он. — Я за нее очень беспокоюсь. Я не имею в виду ее безопасность, уверен, что в этом смысле все в порядке: домик судьи — надежное место, и охраняющие ее люди внушают полное доверие. Меня тревожит ее настроение. Я виделся с ней сегодня утром, она в очень угнетенном состоянии, совершенно замкнулась в себе. Естественно, она все еще оплакивает свою сестру, но боюсь, если в ближайшее время не предпринять чего-нибудь, чтобы вывести ее из депрессии, она может… ну, вы понимаете, что я имею в виду?
— Отправиться на тот свет? — изящно выразился я.
— Ну, — голос Брайена звучал обиженно, — можно, конечно, назвать это так.
— Что мне нужно сделать?
— Вы не могли бы съездить туда повидать ее? Например, завтра? Постарайтесь ее растормошить.
