– Будто они жили в двух разных домах.
– От того, что мама говорила о неуместном поведении ее папы, бегут мурашки. Думаешь, это правда?
– Это мама так думает. Видимо, ей просто нужно кого-то считать виновным в том, как все обернулось. Может, что-то и случилось, а она раздула это сверх меры. Или – это правда. Но мы об этом вряд ли узнаем.
Вскоре мама постучала в нашу дверь.
– Леди, – произнесла она, – настало время ограбить магазины.
Она все еще была в своем бархатном жакете, но подняла волосы еще выше, накрасила красной помадой губы и обвела веки жирной черной линией. Когда мы спускались на лифте вниз, мама объясняла нам, что ресторан отеля такого высокого уровня, что мужчинам надо обязательно надевать пиджаки и галстуки, а если они появлялись в рубашках с короткими рукавами, то мэтр снабжал их правильным одеянием из коллекции пиджаков и галстуков, хранящихся в гардеробе.
Она повела нас через главный вестибюль, теперь заполненный красиво одетыми гостями, посыльными в униформе, тащившими багаж, и энергичными официантами в смокингах, которые быстро разносили по залу ведерки с шампанским и серебряные подносы с мартини. Мы с Лиз были в джинсовых шортах с бахромой и в майках, и я чувствовала себя неловко.
Мы двинулись за мамой по коридору со сверкающими стеклянными витринами в медных рамах, где было выставлено все – от ювелирных украшений и парфюмерии до причудливых трубок и заграничных сигар. Мама повела нас в магазин с платьями.
– Моя мама ходила со мной именно в этот магазин, когда я была в вашем возрасте, – объяснила она.
В магазине стояли вешалки с одеждой, столы с туфлями и сумками и безголовые манекены, одетые в дорогие розовые и зеленые летние платья. Мама начала хватать пары туфель и стаскивать платья с вешалок, говоря что-то вроде: «Это было пошито специально для тебя, Бин», и «В этом ты должна выглядеть бесподобно, Лиз», и «На всем этом написано мое имя».
Подошла продавщица в очках, которые свисали с шеи на золотой цепочке. Она улыбалась, но, как и швейцар, заметила мои грязные туфли.
– Могу я помочь вам найти что-то особенное? – спросила она.
– Нам нужен ансамбль для обеда, – сказала мама. – Мы ищем нечто официальное и в то же время элегантное.
Продавщица кивнула:
– Понимаю.
Она выяснила наши размеры и начала показывать платье за платьем, а мама охала и ахала над ними.
Лиз показала на одно платье и посмотрела на цену.
– Мама, это стоит восемьдесят долларов! – воскликнула она. – Цены не нашего уровня.
