Дядя Тинсли прервал меня.
– Где ты была, Шар? – спросил он. – Как ты могла уехать и оставить этих детей одних?
– Нечего меня судить, – сказала мама.
– Слушайте, пожалуйста, не воюйте, – сказала Лиз.
– Да, давайте вести себя прилично, – заявила мама.
Все пошли в дом, и мама стала разглядывать весь этот хаос.
– Господи Иисусе, Тин! Что сказала бы мама?
– А что она сказала бы о том, кто бросил своих детей? Но как ты говоришь, давайте вести себя прилично.
Дядя Тинсли пошел в кухню делать чай. Мама стала ходить по гостиной, поднимая хрустальные вазы и фарфоровые фигурки из коллекции своей мамы, старые бинокли ее папы в кожаных чехлах, семейные фотографии в серебряных рамках. Она изо всех сил пыталась удалить это место и свое прошлое из своей жизни и вот теперь снова оказалась тут. Мама смеялась и покачивала головой.
Дядя Тинсли вернулся с серебряным подносом, где было все, что нужно для чая.
– Снова быть здесь – так печально, так странно, – вздохнула мама. – Я чувствую старый озноб. Моя мать всегда была такой холодной и отдаленной. Она никогда по-настоящему не любила меня. Единственное, что ее заботило, – внешний вид и соблюдение приличий. И папа любил меня неправильно. Во всем этом было какое-то несоответствие.
– Шарлотта, какая чепуха, – возразил дядя Тинсли. – Это всегда был уютный дом. Ты была маленькой девочкой папы – по крайней мере, до твоего развода, – и ты это любила. На самом деле под этой крышей не происходило ничего плохого.
– Потому что мы притворялись. Мы умели замечательно притворяться. Мы все были специалистами по притворству.
– Не смеши меня, – сказал дядя Тинсли. – Ты всегда все преувеличивала. Любила создать свои собственные маленькие драмы.
Мама повернулась к нам:
– Понимаете, что я имела в виду, девочки? Видите, что здесь происходит, когда вы пытаетесь сказать правду? На вас тут же нападают.
– Давайте просто выпьем чаю, – предложил дядя Тинсли.
Все сели. Лиз разливала чай и раздавала чашки.
Мама уставилась на свой чай.
– Байлер, – сказала она. – В этом городе все живут в прошлом. Все, о чем они разговаривают, – это погода и бульдоги. Будто не знают, что происходит во внешнем мире, будто это их не заботит. Осознают ли они, что их президент – военный преступник?
– Погода вещь важная, если живешь тем, что выращиваешь, – сказал дядя Тинсли. – И некоторые люди думают, что президент Никсон работает очень хорошо, пытается остановить войну, которую не он начинал. Это первый республиканец, за которого я голосовал. – Он помешал сахар в чашке и спросил: – Какие у тебя планы на девочек?
