Я однозначно не заметила, как он закатил рукава, обнажив мускулистые руки, когда серьезно увлекся некоторыми техническими деталями, или как он расстегнул верхние три пуговицы на рубашке, словно они его в чем-то сдерживали.
— Для тебя это действительно много значит, да? — спросила я. — Место, где мы собираемся.
— Мои первые воспоминания, связаны с этим местом, — тихо ответил он, и я запереживала, что спросила что-то неправильное, вытаскивая его из счастливых мыслей и обрекая нас на неловкое молчание. — Знаешь, я просто с трудом вспоминаю своих родителей. Но я помню полет сюда из Австралии, как я смотрел в иллюминатор. И я помню это место. Мой отец держал меня за руку, когда мы шли через ряды виноградника, солнце сквозь листья, витраж на потолке церкви, и мама, сидящую на краю нашего поместья и делающую эскизы для акварели, стакан лимонада готовый для нас, когда мы петляя долго шли обратно к ней.
Его глаза слегка сверкнули, но прежде чем я успела присмотреться, мне показалось, что я увидела слезы, или мне только показалось, он вытащил солнцезащитные очки из бардачка.
— Ты скучаешь по ним? — спросил я.
— Я едва ли помню их, — повторил он. — Я думаю... скучаю по целеустремленности, которая была им присуща. И, возможно, они смогли бы мне ее передать. Я, возможно, был бы лучше, если бы... ну, мой дед старался изо всех сил. Но во мне было всего так много, что у него не всегда получалось с этим справляться.
Его плечи были настолько напряжены, а голос был исполнен такой ненависти к себе, что это пронзало мое сердце.
Я дотронулся до его руки.
— Ты не такой уж плохой человек, знаешь ли.
— «Единственное, что необходимо для триумфа зла для хороших людей ничего не делать», (Эдмунд Берк) — процитировал он, продолжая смотреть на дорогу. — Иногда мне кажется, что я потратил всю свою жизнь, так ничего и не делая.
Опровергнуть это было действительно трудно. Но...
— Еще не все потеряно. Чтобы сделать что-нибудь. Чтобы сделать много разных вещей.
— Я чувствую себя... настолько ответственным, — он кашлянул, видно запершило в горле. — За компанию. За тебя. За… удостоверится в том, что все закончится хорошо. Иногда кажется, что самый простой способ избавиться от этой тревоги решить вопрос в целом.
— Но от этого получается только хуже, — сказала я. — Поверь, я знаю.
— Ты легкомысленна? Так я и поверил.
— Это правда, — ответила я. — В выпускной год я должна была спланировать день рождение Кейт. Но оно как раз выпадало на время экзаменов, и я все откладывала и откладывала, больше, по-моему, беспокоясь об этом, чем что-то делая, в конце концов, ну... скажем так, хорошо, что Кейт снисходительна и имеет слабость к дешевому вину, которое можно купить на авто заправке, — я пожала плечами смутившись, что перевела разговор на себя, как требующая повышенного внимания шлюха. — Прости, я знаю, что это даже близко не стоит с тем, что ты…
