— Ей конфеты понравились? — продолжал издеваться надо мной оперативник.
— Да понравились, — разозлился я. — Она ещё сказала, что у неё настроение до нашей встречи было тревожное, а со мной ей стало легче.
— Что её тревожило? — уже без всякого ехидства спросил оперативник.
— Она не сказала. А потом мы на остановке вышли. Я пошёл к метро, а она побежала к какому-то мужику.
— Сама побежала к мужику?
— Да, сама. Она очень ему обрадовалась. На шею кинулась.
Сопливый оперуполномоченный взглядом, означающим «ну я же вам говорил», посмотрел на маму и дедушку Евы. Ещё он вполне мог добавить что-то типа: «дело молодое, нагуляется и вернётся». Мне захотелось врезать мозгляку прямо в его оперуполномоченную мордашку.
— Вы знали того мужчину? — невозмутимо продолжал он.
— Нет. Откуда. Я первый раз его видел.
— А описать его можете?
— Высокий, очень худой, сутулый. Волосы с обильной проседью. Я бы ему лет пятьдесят дал или пятьдесят пять. Мрачный очень.
— Она ему на шею кинулась? — это меня спрашивал уже представительный дедушка.
— Да… — едва успел ответить я.
Тут я понял, что коснулся какой-то очень пикантной темы.
— Уходите! Немедленно уходите! Все прочь!!! — закричал дедушка.
Он стал буквально выпихивать присутствующую молодёжь, включая того самого парня которого я посчитал парнем Евы.
Я почему-то оказался в первых рядах, покинувших квартиру. Среди молодёжи я чувствовал себя не в своей тарелке и спустился по лестнице первым.
Водитель дожидался меня на прежнем месте. Я не стал торопиться уезжать, а остался перед подъездом, чтобы перевести дух. Давящее напряжение ушло и мне стало легче. Я даже почувствовал некую эйфорию, казалось, что за плечами у меня осталось тяжёлое дело, но я наконец-то избавился от него. Если бы я курил, то сейчас непременно достал сигареты и с облегчением глубоко затянулся горьким дымом.
С одной стороны, мне хотелось бежать отсюда как можно быстрее, но с другой стороны меня тянуло обратно. Я хотел быть как можно ближе к своей красавице, увидеть как она жила, услышать людей, которых она слышала ежедневно, узнать о её жизни как можно больше, касаться тех предметов, которых касалась она. Я стоял возле своей машины и пытался найти окна её квартиры. Пришлось взять себя в руки. Неужели я стал одержимым, а, может, так становятся маньяками? Как бы плохого ни вышло. Нужно задавить в себе это странное влечение. Сегодня загляну в ближайшее кафе и надерусь у барной стойки в одиночку.
