— Похоже, за ночь вы на удивление быстро поправились, полковник Ставрос, сэр, — произвес он с раздражеиием.
— Андреа. Просто Андреа. — Сигара перекочевала изо рта. — Сердечный приступ. Накатит и отпустит. — Сигара вернулась обратно.
— Как же, как же‚ — буркнул Рейнольдс. Он в очередной, двадцатый, раз подозрительно оглянулся через плечо. — Где же, черт побери, Мэллори?
— Где же, черт побери, капитан Мэллори‚ — поправил его Андреа.
— Ну так где?
— У начальника экспедиции много обязанностей, — ответил Андреа. — Много всяких дел. В настоящее время капитан Мэллори, очевидно, занят одним из них.
— Расскажите кому-нибудь другому, — пробормотал себе под нос Рейнольдс.
— Что такое?
— Ничего.
Как правильно предположил Андреа, капитан Мэллори в данную минуту действительно был занят делом. Одн находился в лагере, в кабинете майора, где они вместе склонились над картой, разложеной на столе. Брозник показал на точку у северной границы карты.
— Согласен. Это действительно ближайшая посадочная полоса для самолета. Но она очень высоко в горах. В это время года там толщина снега никак не меньше метра. Есть другие места, получше.
— Ни секунды не сомневаюсь, — сказал Мэллори. — Дальние поля всегда зеленей, и даже дальние взлетно-посадочные поля. Но до них далеко, а у меня нет времени. — Он ткнул в карту указательным пальцем. — Мне нужна полоса здесь и только здесь. К полуночи. Я буду чрезвычайно признателен, если вы в течение часа пошлете гонца в Конжич с заданием немедленно передатъ оттуда по рации мою просьбу в партизанский штаб в Дрваре.
— Это ваша привычка — требовать мгновенного чуда, капитан Мэллори?
—Чудес не понадобится. Всего лишь тысяча человек. Невелика цена за семь тысяч жизней? — Он протянул Брознику клочок бумаги. — Длина волны и код. Прикажите чтобы Конжич вышел на связь как можно скорее. — Мэллори взглянул на циферблат. — Они уже двадцать минут в пути. Мне нужно спешить.
— Да, вам пора, — торопливо сказал Брозник. Он замолчал, подбирая слова, и с запинкой произнес: — Капитан Мэллори, я... я...
— Знаю. Не переживайте. Что делать — люди моей профессии редко доживают до глубокой старости. Мы слишком безрассудны.
— Как и все мы, как и все мы.— Брозник вцепился в руку Мэллори. — Сегодня вечером я помолюсь за вас.
Мэллори помолчал секунду-другую и кивнул.
— Пусть она будет длинной, ваша молитва.
Тем временем группа всадников спускалась извилистой тропинкой по пологому склону долины, густо поросшей деревьями. Впереди ехали проводники-боснийцы, за ними плечом к плечу Андреа и Миллер, затем Петар с Марией, державшей в руке поводья, свои и Петара. Рейнольдс и Гроувз поотстали, случайно или нарочно, и переговаривались тихими голосами.
