История, рассказанная Сергеем Павловичем, запомнилась мне, и по возвращении на завод я пошел в цех, нашел Александра Дмитриевича Королева и «допросил с пристрастием». Он клялся, что все точно так и было, как рассказал Сергей Павлович. Начальник ЖКО его звонок, действительно, за звонок Главного принял и решил, что уж раз сам Главный интересуется, когда ремонт будет сделан, то лучше не называть ему срока, а срочненько ремонт сделать, а потом и доложить. А финал встречи двух Королевых, как рассказал начальник цеха Владимир Семенович, был таким: Сергей Павлович рассмеялся, похлопал однофамильца по плечу и сказал: «Молодец, не растерялся. Поздравляю с ремонтом!»
— Выключить борт! — Юрий Степанович мягким, каким-то музыкальным движением переводит вниз головку выключателя на пульте.
Откинулся на спинку стула, поднял руки к лицу, на минуту закрыл ладонями глаза. Комплексные испытания закончены.
Я сидел рядом с ним. Посмотрел на часы. Половина третьего. Ночь. Рядом за пультами испытатели. Устали ребята. Очень напряженными были эти последние сутки. Да и только ли последние?
— Ну что, хлопцы, давайте закругляться. Пленки будут готовы к утру. Сейчас можно спать. Леонид Иванович! — я повернулся в сторону заместителя начальника цеха главной сборки, руководившего здесь, на космодроме, всеми механическими и сборочными работами. — Давай твоих ребят. Отстыковать станцию от испытательного хозяйства, кабели и пульты убрать. Готовьтесь к стыковке с носителем. Надо провести тщательный внешний осмотр, закрыть крышками все штепсельные разъемы…
— Ну что, в первый раз, что ли? Не беспокойся, все сделаем. Все будет в полном порядке…
— Подождите, подождите, — прервал Леонида Ивановича Юрий Степанович, поднявшись и опираясь о пульт, — как это отстыковать? А пленки? Нет, так не пойдет. Пока не посмотрим пленки, приборы и пульты разъединять не надо. А если на пленках что-нибудь не так? Ищи-свищи тогда, кто виноват — борт или Земля.
— Юра! Да ведь все прошло как по маслу. Сам знаешь, ни у кого ни одного замечания. Время выиграем. Сейчас все подготовим, а утром пленки посмотрим и сразу — на стыковку с ракетой.
Я понимал, что такое решение, с одной стороны, нарушает проверенное жизнью правило: до окончательной оценки результатов испытаний ничего не трогать. Но с другой стороны, обычная забота ведущих — график, время, всегда дефицитное время. Сергей Павлович словно чувствовал, где могут, а где не должны быть задержки, и испытателям-электрикам от него, пожалуй, за эти самые задержки влетало больше, чем кому-нибудь другому. А здесь можно было сэкономить четыре-пять часов. И они были очень кстати. Мы уже опаздывали по графику стыковки с носителем.
