. Этим «высшим целям», этому основному устремлению соответствует истина и выразительность как главные законы искусства, которым художник должен приносить в жертву красоту
[239] и которые детерминируют характер применяемых знаков.
Как отмечал В. Ф. Асмус, целью Лессинга в «Лаокооне» был не столько сравнительный анализ живописи и поэзии, сколько выяснение с помощью этого анализа эстетического своеобразия предмета и специфических средств именно поэзии. «Лессинг стремился вывести свою характеристику поэзии из углубленного гносеологического анализа условий изобразительности, доступных живописи и поэзии»[240].
Этим объясняется – в семиотическом аспекте – внимание Лессинга к проблеме изображения в живописи и поэзии. Постановку и решение этой проблемы у Лессинга детально проанализировал Р. Ингарден. В последующем изложении мы используем этот анализ[241]. При сопоставлении живописных и поэтических изображений сам Лессинг употребляет два термина: для живописи – «materielles Bild» и для поэзии – «poetisches Bild», которые соответственно можно перевести как «материальная картина» и «поэтическая картина». Главный упор в рассуждениях Лессинга делается не на выяснении общего понятия «картины», а на выявление «различий между «поэтической» и «художественной» картинами».
Если в живописи «картины» являются исключительно зрительными, то в поэзии они могут быть и слуховыми, осязательными и т. д. Поэтому область их использования в поэзии более широкая, чем в живописи[242].
Поэтические «картины» основаны на воображении («фантазии»), а в живописи – на наблюдении. То, пишет Лессинг, «что мы находим прекрасным в художественном произведении, находит прекрасным не наш глаз, но – при его посредстве – наше воображение»[243].
В этой связи Лессинг даже призывает отказаться от понятия «поэтическая картина» и заменить его термином «поэтическая фантазия». «Я бы очень хотел, – пишет он, – чтобы новейшие учебники поэзии упогребляли это название и совершенно оставили слово «картина». Они избавили бы нас этим от множества полуистин, главнейшим основанием которых является сходство произвольно употребляемых наименований. Поэтические фантазии никто не стал бы ограничивать тесными рамками живописи, но как только мы стали называть фантазии поэтическими картинами, этим самым уже дан был повод к заблуждениями»[244]. Как верно замечает Ан. Вартанов, «Лессинг надеялся, что терминологические уточнения помогут делу. Однако предложенное им возрождение античного термина не состоялось, и мы по сей день пользуемся справедливо раскритикованным Лессингом понятием»
