— А что? — отозвалась лаборантка кафедры, толстая, неопределенного возраста девица в черных роговых очках, которая училась на заочном отделении этого же института.
— Давай сначала покурим, — Наталья откинула прядь волос и принялась рыться в своей сумке, доставая сигареты.
— Давай, — охотно согласилась Надежда, чей рабочий день по большей своей части состоял именно из перекуров и чаепитий, — а ты чего так суетишься, случилось что-нибудь?
— Да вывел тут из себя один болван. — Наталья наконец щелкнула зажигалкой и, обдернув юбку, присела на край стола. Жадно затянувшись, она выпустила струю тонкого ароматного дыма куда-то в потолок.
Надежда позаимствовала сигарету из пачки «Салема» и неторопливо закурила.
— Рассказывай.
Они с Натальей как бы дополняли друг друга — если одна была стройной, нервной и импульсивной, то другая — толстой, спокойной и невозмутимой. У одной отбоя не было от поклонников, другая, казалось, уже смирилась со своей участью умереть старой девой. И именно из-за того, что им нечего было делить, девушки дружили и были весьма откровенны друг с другом.
— Я сегодня принимала зачет на факультете АСУ, а там в одной моей группе есть студент — тупая такая, самодовольная ряха, который ну ни черта не знает. Я уже ему поставила тройку, чтобы только его больше не видеть, тем более что экзаменов у них летом не будет. Так представь себе, этот хам самым наглым тоном предложил прямо сейчас сесть в его тачку и съездить в «Трактир на Клязьме» отметить!
— Как его фамилия? — заинтересовалась Надежда.
— Борисов.
— Александр?
— Да, а ты откуда знаешь?
— Ну, это известная личность, все время на темно-синей «девятке» подъезжает. А что ты ему ответила?
— Послала куда подальше, разумеется, — Наталья загасила сигарету и, подойдя к зеркалу, висевшему на боковой дверце шкафа, поправила волосы.
— Правильно, хотя это и опасный тип. Говорят, что он связан с местной мытищинской группировкой.
— Ну, а у нас-то он что делает? Зачем ему этот факультет?
— Вот ты бы его и спросила об этом… за ужином.
Обе улыбнулись. Наталья уже успела надеть элегантное, темно-серое пальто и теперь старательно расправляла волосы над поднятым воротником. В этот декабрьский день стояла очередная слякотная оттепель, пахнувшая вовсе не весной, а какой-то кислой унылостью. В такие дни она ходила без шапки, распустив волосы по плечам и держа руки в карманах.
— Ну, ты идешь? — Она оглянулась на Надежду.
— Иду, только кафедру проветрю. А то завтра шеф опять будет скулить: «почему курили, почему курили?»
