— Нет, нет, не беспокойтесь! — проговорила она тихо, не меняя позы, покусывая сорванную травинку.
Бетонка в этом месте спускалась круто и тут же пропадала между кустами боярышника. Можно было подумать, что дальше дороги совсем нет, все пути кончаются возле площадки.
Поднимавшаяся невдалеке гора была покрыта густой растительностью. Здесь начиналась зона лесов. На самой вершине властно расположились сосны, ярусом ниже шел массив кедровника, а по склонам белели чистыми стволами березы. Художница природа здесь поработала мудро и с упоением, не оставив незаполненным, не расцвеченным в какую-либо краску и клочка земли.
Зеленые холмы приобретали особую окраску на фоне золотистых клиньев и окантовок, обрамляющих лесные массивы. То были поля, отвоеванные земледельцами у лесов и буераков в позабытые нынешними людьми времена. Иногда ради прокормления семьи оратай древности и скотовод выжигал часть леса, корчевал пни, сталкивал с горы вниз застрявшие посередине поляны замшелые валуны. Борьба за малую прибавку земли к отвоеванному у леса клочку длилась годами, начиналась дедом, заканчивалась внуками… Да и то если потомков ждала удача. Мало кто из участников этой борьбы за существование думал о том, что помимо всего прочего он несет в дикое межгорье новые краски, творит, не замечая того, иное убранство для земли, дополняя своими усилиями и без того пестрое ее одеяние.
Обновление природы в этом месте шло очень бурно в середине августа, когда поспевали хлеба и заматеревшие стебли пшеницы сливались в единый массив, а поля ходили под ветерком исполинскими волнами. Близилось время уборки. Взглянет путник на эту красоту, и перед ним, перед величием дел хлебороба никнут горы. В зеленой кипени видны лишь вершины, но и они как бы сошлись в круг, побрались мохнатыми ветвями елошника, сплелись в хороводе и ведут свой волшебный танец под звон дозревающих колосьев.
Казыбеку казалось, что бесконечный танец природы продолжается внизу, в обширной пади, достигающей кромки Восточного Круга. Хоровод вобрал в себя пространство до мелькнувшей у поворота дороги, охватил причудливые камни-утесы, что опасно выткнулись из подножия горы, и все иное до самого горизонта. Совместный праздник природы и человека дополнялся синевой неба над головой, а вся картина слияния гор, лесов, хлеба и всего сущего на земле отражалась на дне рукотворного моря, разлившегося здесь, слегка мерцающего бликами, прозрачного, как расплавленное стекло.
