– Кто это? – спросила она у Мари.
– Это нищий, он просит подаяние.
– Но ему же никто не подает? За что он благодарит?
– Здесь не Москва, где каждому проходимцу возле метро сыплются пятаки.
– У нас пятаки уже давно не сыплются, – заметила Лена.
– Что, перестали подавать нищим? – удивилась Мари.
– Нет, просто меньше, чем десятку, подавать неприлично. Инфляция.
Нищий оказался в проходе возле них. Лена достала из кошелька бумажку в пять евро.
– Ты с ума сошла! – удивилась Мари. – Если хочешь, дай ему несколько центов. Или, уж ладно, так и быть – один евро. Но имей в виду, ты окажешься в целом поезде самой щедрой.
Лена неуверенно смотрела на свою банкноту – дать все-таки или не дать? Нищий тоже смотрел на банкноту с любопытством. Тогда Мари вытащила из кармана монетку в пятьдесят центов и показала ее нищему. Тот ловко сорвал с головы шляпу и перевернул ее. Мари опустила монетку в шляпу. Лена хотела сделать то же самое со своей банкнотой.
– Не смей! – Мари прикрыла Ленины деньги рукой. – Я уже подала ему. А тебе эти евро самой пригодятся.
– Может, он голодный…
– Оставь свои русские глупости. Ты – работаешь, а он – нет.
Нищий понял, что больше ему ничего не светит. Он ловко вынул монету из шляпы и сунул в карман, а шляпу опять водрузил себе на голову.
– Мерси, мадам! – вежливо сказал он Мари. А к Лене обратился: «Спа-си-бо!» – это единственное знакомое ему русское слово он произнес нараспев и дальше враскачку пошел по вагону. Лена посмотрела на Мари:
– За что он поблагодарил меня? Я-то ведь для него ничего не сделала!
– Ты хотела дать ему деньги. И он поблагодарил тебя за внимание, которое ты ему уделила.
– За внимание? На черта ему мое внимание? – Лена сорвалась со своего места, догнала попрошайку и сунула ему в руки злосчастную банкноту.
– Мерси, мерси, мадемуазель! – сказал тот удивленно. Негритянское семейство воззрилось на нее в полном составе, включая проснувшегося малыша.
Лена вернулась на свое место, вся красная.
– Вот уж неистребимая в своей щедрости русская душа! – с некоторой иронией проговорила Мари. – Впрочем, мы подъезжаем!
Лена достала из сумки зеркальце и посмотрелась в него. Мари поднялась со своего места и слегка одернула юбку.
– Если бы ты знала, сколько трудов мне пришлось положить на то, чтобы не смотреться в зеркало ежеминутно.
– Почему не смотреться?
– Потому что ты и без зеркала должна знать – ты единственная и неповторимая в целом мире, – серьезно ответила ей Мари и стала продвигаться к выходу. – Не потеряйся. За мной!
