Однако Мэг изменилась. За шесть лет, прошедшие с последней их встречи, изменилась в том, чего он никак не мог точно определить, и стала очень похожей на Серену.
И по какой-то неясной причине это вселяло в него страх.
В тот же день, ближе к вечеру, сестры сидели у Серены в спальне. Серена набрасывала письма домой, а Феба перелистывала страницы книги, которую пристроила у себя на коленях.
– Какой приятный был вчера прием, – с улыбкой проговорила Феба и с мечтательным выражением в глазах посмотрела в окно.
Тетя Джеральдина поместила Серену в той самой комнате, которую они с Мэг делили во время последнего визита к родственнице, комнату для гостей, отделанную в темно-красных тонах. Шесть лет назад Серена и Мэг подшучивали над тем, какой строгий, даже торжественный стиль носило это их временное обиталище с его тяжелыми бархатными шторами и постельными пологами, кроватями из орехового дерева с толстенными ножками, столиками и комодами из дорогих сортов дерева, верхние доски которых были из черного со светлыми прожилками мрамора.
Теперь эта спальня пробудила воспоминания о Мэг. Серена посмотрела в тяжелое, округлой формы зеркало на туалетном столике и вспомнила, как плакала здесь в объятиях Мэг, после того как с ней порвал отношения Джонатан Дейн. Она со вздохом отложила перо и опустила голову, прижав кончики пальцев к переносице.
Серена хотела бы согласиться с Фебой и сказать, что прием был хорош, но на самом деле у нее все происходившее там вызвало неприятное чувство. Не явись туда Джонатан, все было бы иначе, не так плохо. Но его приезд нарушил ее душевное равновесие, с таким трудом обретенное. Потом он снился ей всю ночь – такой, каким был в прошлом, и такой, каким стал теперь, а потом, уже бодрствуя, она не могла весь день избавиться от мыслей о нем.
Та вспышка влечения, то напряжение чувств, которые охватили ее, едва она его увидела, выбили ее из колеи. А она не должна питать подобные чувства к тому, кто повел себя как самый худший из мерзавцев не только по отношению к ней, но и в других случаях во все последующие годы после их разрыва. Где же ее гордость?
Она должна помнить о своей ненависти. На корабле, в то фатальное утро, она сказала Мэг, что презирает его. И она должна испытывать по отношению к нему только эти чувства. Должна помнить, как он поступил с ней, как оскорбил ее достоинство.
– Ты знаешь, что я познакомилась с двадцатью тремя неженатыми джентльменами? – вдруг услышала она вопрос Фебы.
