– Ты не пожалеешь об этом, – говорю ей, прежде чем нежно поцеловать ее. Я беру ее руку, переплетая наши пальцы и кладу руку на ее талию, ведя к бару. Рид сделал Мии напиток, и теперь склонился над баром, разговаривая с Саммер, их лбы практически соприкасаются.
– Хочешь, чтобы я отвез тебя домой? – спрашиваю ее.
– Ты уходишь? – спрашивает она, и я киваю. – Я пойду с тобой, – все это похоже на рождественское утро. Мы говорим наши «пока», и я веду ее к своему байку. Я помогаю сесть ей на него, поддерживая Тайю за соблазнительные бедра, после чего надеваю шлем ей на голову. Кудряшки, торчащие из–под него, заставляют меня улыбнуться. Ничто не может полностью сдерживать ее волосы. Я перекидываю ногу и запрыгиваю на байк. Тайя крепко прижимается ко мне, ее руки обернуты вокруг моего живота, сцепляясь на прессе. У меня появляется лишь последняя мысль, прежде чем я поеду прочь.
Именно так я и желаю находиться.
* * *
– Я думала, ты отвезешь меня домой, – говорит она, когда мы входим в мою квартиру.
– Так и есть, – отвечаю я, закрывая дверь за нами. Она оборачивается, становясь лицом ко мне, изучая меня мгновение.
– Ты, правда, хочешь исправить наш брак?
– Больше, чем что–либо, – говорю ей, беря за руку и направляясь в мою спальню. Я поворачиваю ручку, открывая дверь, затем беру Тайю на руки и несу к кровати. Нежно кладу ее, а затем наклоняюсь и снимаю с нее туфли, аккуратно поставив их в угол. Я снимаю свою обувь, и затем прыгаю к ней в кровать. Мы лежим рядом, оба уставившись в потолок. Я протягиваю руку и дотрагиваюсь до ее, рассеянно вырисовывая большим пальцем круги на ее ладони.
– Ты мне доверяешь? – спрашиваю я. Она точно знает, что именно я имею в виду.
– Да.
– Но? – спрашиваю я, ощущая ее нерешительность.
– Это не так просто, не так ли? – нет, я полагаю, что это не так.
– Ты готова выслушать? – спрашиваю ее. Она кивает, поворачиваясь на бок ко мне лицом. Итак, я расскажу ей. Я рассказываю ей, как пошел увидеться со своим отцом, все слова, которые он сказал мне. Как он сказал мне, что я трус. То, как я никогда не буду таким мужчиной как Рид. Я рассказываю ей, как в ту ночь Рид заработал себе шрам, как он защищал нашу мать от отца, и как я был слишком напуган, чтобы как–либо помочь ему. Шрам Рида – доказательство его храбрости, и моей трусости. Это – мой позор, и я буду жить с этим всю оставшуюся жизнь.
Кто к черту женился бы на тебе, сынок? Она поймет, что ты ничтожество рано или поздно.
