Петя почувствовал перемену настроения коллег и заволновался:
– Ты не перегибай! Признаю: накосячил немного, больше так не буду.
Но я решил идти до конца и выпалил:
– Конечно, не будешь, поскольку с этого момента ты здесь больше не работаешь!
Повисла абсолютная тишина. Казалось, можно было услышать пролетающую муху.
– Ты что, пошутил так? Кто ты вообще такой, чтобы меня увольнять? Это только Платон Аркадьевич сделать может.
Я уперся взглядом в глаза подчиненного. Тренировки прошли не зря, и мне было уже намного проще. Чего нельзя было сказать о Пете. Он стал крутить головой, как будто пытаясь увернуться от моего взгляда. Не опуская глаза, я продолжил:
– Никаких шуток, и с Платоном Аркадьевичем мы все сейчас решим, – ответ прозвучал уверенно, хотя были сомнения по поводу реакции шефа на такое мое поведение. – А сейчас покинь совещание и жди у кабинета шефа. Как закончу, подойду.
Я демонстративно отвернулся от Пети, обведя взглядом шокированных коллег. Они явно не ожидали столь суровой развязки.
Звук хлопнувшей за спиной двери принес облегчение – я до последнего момента сомневался, не продолжит ли Петя оправдываться. Не был уверен, что смогу продержаться в этом конфликте еще хотя бы пару минут.
После совещания решил проанализировать первый на сегодня конфликт. Неожиданно вспомнилась шкала эмоций, которую вчера изобразил Макс. Так, что там вырисовывается? Я даже замедлил шаги, пытаясь построить в уме график. Получилось, что Лактионов «нырнул» в конфликт примерно на минус шесть, я же опустился почти до минус десяти. И при этом мне удалось (хотя и с большим трудом) не сорваться, не закричать. Есть за что себя похвалить!
Подойдя к кабинету шефа, по ехидному взгляду Петра понял, что тот уже успел выдать Платону Аркадьевичу свою версию произошедшего. Похоже, грозы не миновать.
Меня начало покидать самообладание. Одно дело – Петя, другое – Платон Аркадьевич. Бороться с таким зубром мне еще рано. Хотя, черт возьми, зря я, что ли, у Макса учусь? В конце концов, я абсолютно уверен, что прав!
Внезапно вспомнилось любимое сравнение Макса. Интересно, а как бы повел себя Сталин на моем месте? Почему-то мысль о вожде народов придала мне сил. Да и что со мной могут сделать? Уволить? Неприятно, конечно, но не смертельно.
Итак, правда за мной, прокачивать личную власть необходимо, да и в Сталина поиграть не помешает. Осмелев и выпрямив спину, я шагнул в кабинет, пропустив вперед себя Петра. От шефа веяло серьезной угрозой.
