женского пола, проснувшимся в одежде пятидесятилетней давности. Он думал: «Они с ней что-то сделали, но кто «они»?» Девушка не была в полиции, она ему поверила. Значит, только Чолмонделею было нужно, чтобы она исчезла. Впервые с тех пор, как умерла его мать, он беспокоился за кого-то другого, беспокоился, потому что знал — Чолмонделей не остановится ни перед чем. На Кайбер Авеню, у дома 61, старуха остановилась и достала ключ. Это дало Рэвену возможность настичь ее. Он вставил ботинок в закрывающуюся дверь и сказал:
— Мне нужно кое-что спросить.
— Уйди, — сказала старуха. — Мы с такими, как ты, дела не имеем.
Он нажал на дверь.
— Послушай, тебе же лучше будет.
Она отступила в темноту маленькой прихожей.
— Где ты достала эту сумку? — спросил он и добавил: — Мне не доставит труда свернуть тебе шею.
— Эки! — закричала старуха. — Эки!
— Чем вы тут занимаетесь, а? — спросил Рэвен.
Он открыл наудачу одну из дверей и увидел дешевый диван с торчащими пружинами, большое зеркало в позолоченной раме, картинку, изображающую обнаженную девушку по колено в море. В комнате пахло духами и газом.
— Эки! — снова закричала старуха. — Эки!
— Так вот в чем дело, — сказал он. — Ты — старая сводня! — И вернулся в холл. Но старуха уже была не одна. С ней был Эки. Он пришел из глубины дома, беззвучно ступая резиновыми подошвами. Высокий и лысый, с бегающими глазками, он поглядел на Рэвена.
— Что тебе нужно, мой милый?
Он принадлежал совсем к другому классу: хорошая школа и богословский колледж сформировали его выговор, что-то еще сломало ему нос.
— Какие выражения! — сказала старуха, глядя на Рэвена из-под опекающей руки Эки.
— Я спешу. Я не хотел сюда врываться. Скажите мне только, где она достала эту сумку, — ответил Рэвен.
— Если вы имеете в виду ридикюль моей супруги, — сказал лысый, — он был подарен ей (разве не так, Тайни?) квартиранткой.
— Когда?
— Несколько дней назад.
— Где она теперь?
— Она останавливалась только на одну ночь.
— Почему она отдала сумку?
— Мы в этом мире только раз, — сказал Эки, — а потому… вы помните эту цитату?
— Она была одна?
— Разумеется, она была не одна, — вставила старуха.
Эки кашлянул и мягко оттолкнул ее.
— С ней был ее возлюбленный, — он надвинулся на Рэвена. — Это лицо мне о чем-то говорит. Тайни, дорогая, принеси мне сегодняшнюю газету.
— Не трудитесь, это я, — сказал Рэвен и добавил: — Вы соврали насчет сумки. Если девушка была здесь, то она была вчера ночью. Я намерен обыскать этот бордель.
