Наемный убийца | страница 42

_{>^{>Матер поднял голову и увидел по другую сторону киоска темную злую фигуру человека, которого искал…}}

Матер поднял голову и увидел по другую сторону киоска темную злую фигуру человека, которого искал, чья заячья губа была слегка прикрыта щетиной, выросшей за несколько дней. Глаза его были прикованы к сумке Энн.

Рэвен все утро был на ногах. Ему приходилось двигаться, он не мог потратить на еду мелочь, которая у него оставалась, потому что не смел остановиться и дать кому-нибудь шанс рассмотреть его. Он купил газету у почтового отделения и увидел описание своих примет, напечатанное черным по белому, в рамке. Он разозлился, потому что оно было не на первой странице: первая страница была целиком посвящена положению в Европе. К полудню — все время на ногах, все время в поисках Чолмонделея — он устал как собака. Он остановился на минуту у окна парикмахерской и взглянул на свое отражение. Он не брился с самого бегства из кафе. Усы скроют губу, но он знал, что волосы будут расти пучками гуще на подбородке, редко на губе и совсем не будут на другой стороне шрама. Щетина на подбородке обращала на себя внимание, но он не посмел зайти в парикмахерскую побриться. Если бы не ненависть, он бы сдался полиции. Они не дадут ему больше пяти лет, но смерть министра лежала сейчас, когда он так устал, на его плечах. Трудно было поверить, что его ищут только за грабеж. Он миновал шоколадный автомат, для которого годились только шиллинги и шестипенсовики, у него их не было.

Пока Рэвен глядел в витрину, мимо, не взглянув на него, прошел полисмен. Он не знал, что известно полиции. Та девушка рассказала им? Он решил, что теперь уж наверно. Ее рассказ должен быть в газете. Он посмотрел. Но там об этом не было ни слова. Это потрясло его. Он ее чуть не убил, а она к ним не пошла. Значит, она ему поверила, но он подумал: «Никаких шансов. Я даже Чолмонделея найти не могу».

Он пошел дальше, увидел на обочине шестипенсовик, подобрал его и повернул назад, к шоколадному автомату. Автомат был рядом с кондитерским магазином, напротив церкви, у которой стояла очередь женщин, ожидающих какой-то распродажи. Они шумели и были нетерпеливы. Наверно, двери давно должны были открыться, и он подумал: какая здесь добыча для настоящего карманника. Женщины были так тесно прижаты друг к другу, что и не заметили бы прикосновения к замку сумки. В этой мысли не было ничего личного. Он никогда не опускался, как он полагал, так низко, чтобы залезать в сумки к женщинам. Но эта мысль заставила его обратить на них внимание, и он медленно пошел вдоль очереди. Такую же сумку, как ту, что держала пожилая и довольно неопрятная женщина, — новую, дорогую, изысканную — он уже видел. Он сразу вспомнил маленькую ванную, поднятый пистолет и пудреницу, которую Энн вынула из сумки.