Оставалась еще одна не очень приятная, но необходимая встреча. Маркиз и его супруга, а также лорд и леди Марч были потрясены и не могли смотреть ему в глаза, однако лорду Уэзерби удалось немного успокоить их. Он напомнил им, что они сами предоставили Аннабелл свободу выбора. И хотя три дня назад девушка приняла его предложение, все знали, что эта помолвка лишь предварительная. Поэтому он ни в малейшей степени не чувствует себя обманутым.
– Мне так жаль! – сказала леди Марч, взяв его за руку. – Мы бы с радостью приняли вас в свою семью, милорд.
– Мы все не могли дождаться, когда вы станете членом нашей семьи, – подтвердил лорд Марч, крепко пожимая ему руку.
Но наконец и этому разговору пришел конец. Теперь предстояло пережить некоторую неловкость на балу, и тогда уже все будет действительно позади. Он до сих пор не смел поверить своему счастью.
И все спрашивал себя, знает ли уже Розамунда. И если знает, то как она к этому отнеслась? Несколько дней назад она сказала, что между ними не было ничего, кроме физического влечения. Неужели для нее это действительно было так?
Но пока он еще не осмеливался думать о будущем. Еще не время.
Розамунда в последний раз оглядела себя в высоком зеркале. Темно-зеленое шелковое платье выгодно подчеркивало ее фигуру, хотя было достаточно простым и скромным, каким и полагалось быть платью двадцатишестилетней вдовы. Леонард не одобрил бы этот наряд: он любил, когда она одевалась в яркие платья, подчеркивающие ее молодость. Но она уже не такая юная. В ее возрасте смешно пытаться затмить молодых девушек – таких, как Ева и Памела, например, или Аннабелл и Кристобель.
По этой же причине Розамунда уложила волосы в простую гладкую прическу, отказавшись от локонов и завитушек, на которых настаивала ее горничная.
Она мысленно перенеслась на полтора месяца назад, в охотничий домик Прайса. Тогда на ней было ярко-оранжевое платье с глубоким вырезом. Со вздохом она отвернулась от зеркала.
Двухнедельная пытка подошла к концу. Осталось всего несколько часов. Если о помолвке объявят в начале бала, то можно будет ускользнуть к себе пораньше, протанцевав для приличия несколько танцев. В конце концов, у нее есть извинение: утром ей предстоит отправиться в путь.
Не зная, как убить время, Розамунда подошла к столику у изголовья кровати и взяла Библию. Она открылась на той странице, где лежал засушенный нарцисс. У нее так и не хватило мужества выбросить его. Розамунда медленно разгладила пальцем свернувшиеся лепестки.
