Граф Уэзерби отпустил камердинера и еще раз оглядел себя в большом зеркале. Сегодня он оделся соответственно случаю. На нем были небесно-голубые бриджи, вышитый серебром жилет, атласный фрак – тоже голубой, но более насыщенного цвета, чем бриджи, белые чулки и сорочка с изрядным количеством кружев на воротнике и манжетах.
Возможно, это был слишком парадный туалет для загородного приема, но для жениха в день объявления помолвки – вполне подходящий. А для свободного человека? Поразмыслив, он решил, что в любом случае надел бы то, что приготовил ему Генри, на вкус которого он вполне полагался.
«Интересно, Розамунда уже знает?» – За последний час он спрашивал себя об этом уже раз десять. Он и сам с трудом верил, что все это произошло на самом деле.
Два часа назад Джош утащил его из бильярдной и привел в библиотеку, где их ждала Аннабелл, растерянная и бледная как мел. Она не дала Джошу взять себя за руку и заставила его замолчать, когда он попытался заговорить.
– Нет, Джошуа, – твердо сказала девушка. – Я должна сказать ему сама.
Лорд Уэзерби замер в дверях, подмечая малейшие изменения в выражении их лиц, обмен взглядами, волнение… Поэтому, когда Аннабелл повернулась к нему и сказала то, что собиралась сказать, он не сильно удивился.
– Значит, вы отказываете мне, Аннабелл? – уточнил он. – Или, скажем иначе, предпочитаете мне Джоша?
Она отчаянно покраснела и закусила нижнюю губу. Джош, видя ее замешательство, перехватил инициативу и взял дальнейшие объяснения на себя.
Все было решено за пять минут. Граф уверил Аннабелл, что благодарен ей за честность и мужество, после чего заключил ее в объятия и поцеловал, затем долго тряс руку Джошу и желал ему счастья. Он также успокоил Аннабелл насчет своей матери и сестры, сказав, что, во-первых, сам сообщит им эту новость, а во-вторых, что они, конечно же, не будут ненавидеть ее за этот поступок всю оставшуюся жизнь. И естественно, он будет присутствовать на балу. А почему бы и нет? Его пригласили, как и всех остальных, на празднование юбилея маркиза. Так какие у него причины отказаться?
Таким образом, все заняло не более пяти минут. Выйдя из библиотеки, граф прямиком направился к матери и сестре и, подхватив их обеих под руки, увел в парк. Там, под шелест листвы и щебетание птиц, он и сообщил им о расторжении помолвки с Аннабелл. Втолковать двум женщинам, что он не чувствует себя ни униженным, ни оскорбленным, оказалось труднее, чем бывшей невесте и лорду Берсфорду, – на этих дам у него ушло полчаса. Он сказал, что испытывает даже некоторое облегчение, обретя былую свободу. После этих слов леди Уэзерби тут же пришла в себя и напомнила сыну о его возрасте и об ответственности за продолжение рода. К тому времени как они вернулись в дом, его мать уже обсуждала с Мэрион, кто из знакомых молодых леди мог бы подойти Джастину.
