Алфиери.
Я улыбаюсь потому, что мне
Не часто улыбаются.
Я адвокат, а здесь у нас в округе —
Что адвокат, что поп:
Обоих вспоминают,
Когда стряслась беда.
Мы — вестники несчастья.
Добрый вечер. Добро пожаловать к нам в театр. Зовут меня Алфиери. Хоть я и адвокат, но перейду прямо к делу. Я уж не молод. И мне не чужда слабость людей нашей профессии: я убежден, что в моей практике было множество необыкновенно интересных дел.
Когда ты еще молод, необъяснимые капризы и причуды жизни раздражают. В молодости во всем ищешь логику. Но когда ты стареешь, важнее и дороже всего становятся факты — в них поэзия, все чудеса и волшебство весны. А до чего прекрасна весна, когда тебе уже перевалило за пятый десяток! Да, я влюблен в факты: дорого то, что уже произошло, а не то, что могло бы произойти или должно было бы произойти…
Жена постоянно корит меня, друзья тоже; они говорят, что здешним жителям недостает, мол, изящества, обаяния… А ведь правда, с кем мне приходится всю жизнь иметь дело? С портовыми грузчиками, с их женами, отцами и дедами; трудовые увечья, выселения, семейные дрязги — вот мои дела: мелкие невзгоды бедноты… Однако…
В часы прилива,
Когда волны морского ветра бьются в стены,
Я сижу в моей конторе И думаю о том, что все здесь вечно.
Я думаю о Сицилии, откуда пришли эти люди,
О древних скалах Калабрии,
О Сиракузах, где карфагеняне и греки
Бились в кровавых битвах. Я думаю о Ганнибале —
Он убивал их предков; о Цезаре —
Он понукал их по-латыни.
Все это, конечно, смешно.
На этой панели учился своему ремеслу Аль Капоне,
А Фрэнки Йэла разрезали надвое
На углу Юнион и Президент-стрит,
Где несправедливые люди
Перестреляли стольких, и всех — за дело.
Теперь, конечно, все изменилось.
Я больше не прячу револьвер в конторке;
Мы цивилизовались. Мы теперь настоящие американцы.
Дележка теперь идет у нас мирно.
По мне — так лучше.
И все же, в часы прилива,
Когда зеленый запах океана
Плывет прямо в окно,
И голуби бедняков
Кружатся в небе,
Я вижу не их, а соколов,
Охотничьих соколов древних времен,
Парящих над лесами Италии…
И все это в Ред Хук — портовой трущобе,
Которая видна с Бруклинского моста.
По улице идет Эдди. Он присоединяется к игрокам.
Изредка попадается стоящее дело.
И когда стороны рассказывают о своих бедах,
Рвется паутина времен;
И камни руин Адриатики снова складываются в здания;
Калабрия!
Глаза истца вдруг кажутся глазами древней статуи,
Его голос доносится словно сквозь руины.
Посмотрите, его зовут Эдди Карбоне.
