- Здесь работал, говоришь, Калганов? - спросил Коньков Кончугу.
- Здесь сидел, - указал тот на обрывистый берег, - смотри и считай сколько рыбы приходит сюда и подыхай.
Вся отмель перед заломом была усеяна трупами дохлой кеты; иные еще трепетали, били хвостами и, судорожно замирая, хватали жабрами воздух.
И вода перед заломом кишела кетой: одни с разлета выпрыгивали из воды и, сверкая радужным оперением, долетали до самой вершины залома, потом шмякались на бревна и, пружиня всем телом, изгибаясь и подпрыгивая, все в кровоподтеках и ссадинах, снова падали в воду; другие, обессилев от этой отчаянной таранной атаки, вяло разбивали хвостами бугорки прибрежной гальки и не в песок, а в воду выметывали икру, которую тотчас уносило течением, угоняло пустые икринки, не оплодотворенные молоками.
- Что ж это такое? Кто залом навалил? - со злым отчаянием спросил Коньков.
- Леспромхоз. Они ведут сплав, - ответил Дункай.
- Но это ж нерестовая река! - шумел Коньков. - По ней запрещено сплавлять лес, да еще молем.
- Калганов тоже говорил, запрещал такое дело, - отозвался Кончуга.
- Ну и что? - спросил Коньков.
- Сплавляют, - ответил Дункай.
- Хоть бы залом растащили. - Коньков покривился, как от зубной боли.
- Ого! - воскликнул Дункай. - Целой бригаде на неделю работенка.
- Калганов требовал. Растащили, такое дело, - сказал Кончуга. - Два дня проходил - новый залом, понимаешь.
- А что делать? - спросил Дункай. - Дороги нет. Остается одна эта река. Вот по ней и сплавляют.
- Почему же дорогу не строят? - зло спросил Коньков.
- Хлопот много. Без дороги легче план выполнять, - усмехнулся Дункай. Берут только толстые кедры. Одно дерево повалят - сразу десять кубометров есть. А другие деревья заламывают - наплевать.
- Отчего другие деревья не берут? - спросил Коньков.
- Ильмы, ясень, бархат, лиственница - все тонет.
- И все молчат? - накалялся Коньков.
- Почему молчат? - спросил Кончуга. - Калганов шумел, понимаешь.
- А вы почему молчите, Семен Хылович? Вас же кормит эта река и тайга!
- Кому говорить? Кто нас послушает? - Дункай вяло махнул рукой на залом и пошел к лодке. - Мы уж привыкли.
- Ты привыкыл, а я не привыкыл, - ворчал Кончуга, идя вслед за Дункаем. - Тайга болеть будет, гнить. Плохое дело, привыкыл...
- Ладно, мужики! - сказал Коньков примирительно. - Давайте съездим на ту косу, где мы хотели приземлиться на вертолете. Что там за люди? Чем они занимаются?
- Это лесная экспедиция, - ответил Дункай. - Они определяют сортность леса.
