«Даждь ми сего странника, кая ти польза от тела сего иноплеменника. Даждь ми Назорея нездешнего, от дальней бо страны пришед сюда, чтобы спасти чужестранцев. Даждь ми сего странного иноверца, тот ведь един есть непостижим. Даждь ми сего необыкновенного, той же страны не знаем нездешней…».
Так может выглядеть перевод этого прошения, поскольку на древнерусском слово странный обозначало: путник, чужестранец, иноплеменный, чужой, иной области, не здешний, иноземный, посторонний, чуждый, удивительный, необыкновенный, непостижимый, иноверец /Даль, т. IV, с. 355; Срезневский, т. III, стб. 540–541/.
Судя по сохранившимся свидетельствам, Христос действительно должен был казаться странным для иудеев, во всех открывшихся смыслах этого слова: «Пилат велел изготовить живописное изображение Христа. По позднейшей легенде, это изображение было послано другом Пилата, Публием Лентулом, римскому сенату вместе с описанием внешности Спасителя <…> “Человек, выделяющийся из многих, высокого роста, видный, с лицом, внушающим к себе почитание. Глядя на Его лицо, можно полюбить Его и преклониться. Волоса имел Он кудрявые и густые, белокурые и лоснящиеся, ниспадающие на плечи; посередине головы, по обычаю назареев, был пробор. Лоб открытый, ровный. Лицо без морщин и каких-либо пятен, украшенное легким румянцем. Нос и рот безукоризненного очертания. Борода рыжеватая, цвета волос, недлинная и раздвоенная. Глаза с ясным и меняющимся взором”» /11/.
… «При кресте Иисуса стояли Матерь Его, и сестра Матери Его Мария Клеопова, и Мария Магдалина» /Ин 19:25/ – три Марии, три арийские матери[89].
Известно, что Богоматерь принадлежала к «дому Давидову» через Иосифа Обручника, «потому что он был из дома и рода Давидова» /Лк 2:4/. Но что стояло за понятиями дома и рода? Какому дому и какому роду принадлежал сам Давид, если прабабкой его была моавитянка[90] Руфь?
Руфь (Рут[91]), т. е. дружественная /БЭ, с. 610/, – самый трогательный и достойный женский образ во всей иудейской истории. При этом имена моавитских сестер Руфи и Орфы несут в себе корни, указывающие на арийскую принадлежность. Руфь восстановила пресекшуюся было ветвь в царском колене Иудином, и ее кровь[92] дала иудеям великие светила – царей Давыда и Соломона. Сбылось, видимо, пророчество Иакова о сыне Иуде: «Он привязывает к виноградной лозе осленка своего, и к лозе лучшего винограда сына ослицы своей. Моет в вине одежду свою, и в крови гроздов одеяние свое» /Быт 49:11/.
