- Вот что, мужики, - сказал Коньков, беря под руки Голованова и Кялундзигу. - Положа руку на сердце, скажите мне откровенно: сколько надо заплатить, чтобы снять плоты, то есть разобрать их и перегнать через перекаты?
- Осыпь ты всех золотом - и то не успеют перетащить до морозов, ответил Голованов.
- А ты что скажешь, Соза Семенович? Ведь району позарез нужен этот лес. В степи живут люди. Вы понимаете?
- А почему нет? Конечное дело... Но помочь может только Сангия-Мама, усмехнулся, - если пошлет много хороших дождей. Но я, понимаешь, не Сангия-Мама. Помочь не могу.
- Жаль, очень жаль, - сказал Коньков.
Из уцелевшей дощатой конторки вышел к ним Боборыкин. Он опять держался с достоинством, - в тех же хромовых сапожках, при галстуке, и щеки сияют, будто луком натерты.
- Слыхали, капитан? Умер Гээнта, своей смертью умер. - Боборыкин, шумно вздыхая, с сожалением качал головой. - Жаль старика! Такой был добрый, безропотный человек.
- Ага, пожалел волк кобылу, - ответил Коньков.
- Я вас не понимаю. - Брови Боборыкина поползли на шишковатый лоб.
- Пойдемте в контору, я вам растолкую. - И, обернувшись к Кялундзиге, сказал: - А вы ступайте домой. Не ждите меня.
- Ночевать приходи! - сказал Кялундзига.
- Приду, обязательно. - И опять Боборыкину, повелительно указывая на конторку: - Прошу!
В дощатой конторке, похожей на ящик, поставленный на торец, был маленький столик, железный сейф с документами и две табуретки. Они сели за столик на табуретки, нос к носу.
- Ну, так в чем же вы меня обвиняете, капитан? - спросил Боборыкин с терпеливой готовностью выслушать все что угодно.
- Вы были пособником смерти человека.
- Какого человека? Того самого? - кивнул он в сторону реки.
- Да. Вашего сторожа.
- Но вам же сказал Голованов: Гээнта умер естественной смертью. Так решили доктора. Экспертиза! - с горьким укором растолковывал Боборыкин.
- Вы с ним пили?
- Выпивал. Ну так что? Водка же не яд.
- А кто ему давал эту смесь? Вы? - Коньков вынул трубочку Гээнты. - Это что?
- И что? На той хреновине тоже остались отпечатки моих пальцев? горько усмехнулся Боборыкин.
- Мы докажем это иным путем. Это ваш наркотик.
- Нет, не мой. И ничего вы не докажете: Гээнта мертв.
- Ну, это мы еще посмотрим!
- А чего смотреть? Дело кончено.
- Скажите какой проворный! Думаете, все концы упрятали в воду?
- Не надо сердиться, капитан. Мне прятать нечего. Я весь тут. Что вас интересует? Все выложу начистоту.
