- Да не могу я. Они подчиняются краевым организациям. Там и рыбнадзор, и лесная охрана. Туда и сообщай.
- А-а, - Соза поморщился. - Телеграммы давал, звонил. Никто не слушает.
Он налил водки. Выпили.
- Тайга чужой стала, - отозвалась с дивана Адига. - Я говорю ученикам: земля наша и тайга наша. Они смеются: если наша, зачем ее уродуют? - В отличие от Созы, она тщательно подбирала слова, и речь ее была удивительно правильной.
- Заломали тайгу-то? - участливо спросил Коньков.
- Есть такое дело, - ответил Соза.
- Все воюешь с лесорубами?
- С кем воевать? Лесорубы тоже план выполняют. Кедр возьмут, остальное заломают и все бросят. И никто не виноват. Вот какое дело...
- А почему уехал с Бурлита?
- Делать нечего, закрыли артель. Тайгу вырубили, ореха нет, рыбы нет, зверя нет. Одну бригаду оставили - пчеловоды, да немножко клепку заготовляют.
- А говоришь: все по-старому.
- Конечно.
- Отец-то хоть жив?
- Ты что, не знаешь. - Кялундзига посмотрел на Конькова как на ребенка.
- Помер, что ли? - опешил тот.
- Заболел. Опухоль в горле. Врачи сказали - рак. А он говорит - врут. Это не рак, а Окзо [злой дух тайги] гнездо свил. И выстрелил прямо в опухоль.
- Это что ж у вас, поверье такое? - спросил Коньков.
- Пережиток капитализма, понимаешь.
- Да-а! - Коньков покачал головой. - Жаль Сини. Лучший охотник за женьшенем был. А ты говоришь - все как было.
- Конечно.
- А село-то, Банга, стоит на старом месте? - спросил с усмешкой Коньков.
- Ты чего, не знаешь, что ли? - удивился Соза. - Село переехало на другой берег. Там затопляло в половодье. Теперь село на Новом перевале. Живут вместе с лесорубами.
- А так - все по-старому? - Коньков откинулся к стенке и захохотал.
Его любезно поддержали хозяин с хозяйкой, но смеялись они скорее над ним: ну, чему он в самом деле удивляется? Ведь столько лет прошло!
- Ты бригадира лесорубов Чубатова не знаешь? - спросил Коньков хозяина.
- Как не знаю! Работал он тут, километров двадцать выше по реке. Наши люди помогали ему. Лошадей давал для вывозки леса.
- Что он за человек?
- Человек как человек. Я с ним не работал.
- За что хоть его избили лесорубы?
- Не знаю.
- А почему они враждовали с Боборыкиным?
- Бывшая жена Боборыкина работала экспедитором у бригадира. Понимаешь?
- Дарья?
- Да.
- Вот оно что! - Коньков вынул тетрадь из планшетки и записал: "Дарья + Боборыкин". - Интересно! Завтра попытаемся кое-что уточнить, - сказал более для себя.
