В 90-е гг. ХХ в. на смену политике импортозамещающей индустриализации пришли неолиберальные экономические реформы. Их экономические последствия также оказались крайне неоднозначными. «Структурная адаптация» (то есть адаптация всей жизни общества к требованиям «свободного» рынка), обуздав инфляцию, на какое-то время обеспечила экономический рост, но одновременно сделала «лишними» для экономики целые регионы, вытолкнув из активной экономической жизни миллионы людей. Различными были и последствия неолиберального экономического курса в крупнейших латиноамериканских странах.
Наиболее успешно развивалась экономика Чили. В первое десятилетие после государственного переворота 1973 г., совершенного военной хунтой, физический объем среднедушевого ВВП в постоянных ценах вырос лишь на 3,0 %. Однако с 1983 по 1995 г. рост данного показателя составил 67,7 %, а с 2000 г. по 2003 г. – еще 5,1 %. В Аргентине, Бразилии и Мексике итоги экономического развития оказались не столь успешными: периоды роста перемежались с кризисами, а в начале XXI в. физический объем среднедушевого ВВП снизился: в Аргентине (в 2003 г. по сравнению с 2000 г.) на 10,8 %, в Бразилии, соответственно, на 1,4 %, в Мексике – на 2,8 %.[300] В результате доля населения Латинской Америки, оказавшегося за гранью нищеты после 1997 г., «застыла» на месте (1990 г. – 22,5 %, 1997 г. – 19,0 %, 2004 г. – 18,6 %).[301]
В двух крупнейших по численности населения странах Южной Америки – Бразилии и Колумбии – начиная с 1980-х годов обозначились кризисные тенденции в смертности мужчин трудоспособного возраста. В Бразилии ожидаемая продолжительность жизни мужчин в возрасте 30 лет снизилась с 40,67 года в 1975–1980 гг. до 38,05 года в 1980–85 гг. Хотя в 1985–1990 г. данный показатель вырос до 38,49 года, смертность в возрастной группе 15–30 лет продолжала повышаться. Лишь к 1990–1995 гг. данная тенденция прекратилась, и ожидаемая продолжительность жизни мужчин в возрасте 30 лет увеличилась до 39,05 года, так и не достигнув, впрочем, уровня 1975–1980 гг. В Бразилии в целом в 1980-е гг., а в ряде штатов и в первой половине 1990-х гг. наблюдался рост смертности от внешних причин.[302] Аналогичные тенденции наблюдались также в Колумбии, где с середины 70-х до середины 90-х гг. прошлого века наблюдалось постоянное увеличение смертности мужчин в возрастных группах 15–30 лет, а с середины 80-х годов – 30–40 лет.[303]
Динамичный рост одних территорий (как правило, примыкавших к крупнейшим мегаполисам) сочетался с глубоким упадком других. Быстрая урбанизация сопровождалось разрастанием кварталов нищеты. Резко увеличилась преступность. В Бразилии, например, смертность от убийств выросла с 11,4 на 100 тыс. жителей в 1980 г. до 28,4 в 2002 г., а в многомиллионном Сан-Пауло, крупнейшем мегаполисе страны, соответственно, с 17,3 до 53,9.
