Феномен социального исключения – вне зависимости от того, о каких этнических группах населения идет речь, – непосредственно связан с тем порочным кругом, который образуют бедность, низкий образовательный уровень, отсутствие необходимой профессиональной квалификации и низкая оплата труда. По данным ЮНЕСКО, около 39 млн взрослых латиноамериканцев неграмотны. В школе дети из беднейших слоев населения попадают в категорию плохо обучаемых – сказываются обстановка в семье, а часто и неполноценное питание.[284]
Эксперты Экономической комиссии ООН по Латинской Америке в 1990-е гг. выяснили, что в целом по континенту бедность на 66 % определяется низким уровнем образования людей, не позволяющим им претендовать на хорошо оплачиваемую работу. В Мексике роль этого фактора еще выше – 71 %, в Бразилии – 73 %, в Чили – 83 %. И только в Аргентине бедность зависит от низкого уровня образования «всего» на 33 %.[285] Все это приводит к тому, что анклав нищеты и социального исключения в Латинской Америке обладает значительной устойчивостью и почти не меняется в размерах.
Из глубины веков проистекает еще одна особенность латиноамериканской жизни – чередование периодов быстрого экономического роста и острых экономических кризисов. «Эксплуатация природных или людских ресурсов при помощи методов, уничтожающих эти ресурсы, – писал в свое время П. Джемс, – порождает внезапные бумы спекулятивного процветания, за которыми следует катастрофическое падение, а система хозяйства, базирующаяся на подобных методах, неизбежно подвержена сильным колебаниям».[286] Сегодняшние механизмы возникновения острых экономических и финансовых кризисов в странах Латинской Америке носят более сложный характер, но, как свидетельствует новейшая история Аргентины, Бразилии, Мексики и ряда других стран региона, повышенная неустойчивость экономического развития остается его характерной чертой.
6.2. Продолжительность жизни: впечатляющий рост, вопиющее неравенство
Рост продолжительности жизни. Латинская Америка добилась впечатляющих успехов в повышении продолжительности жизни: за последние полвека она увеличилась в среднем на 20 лет (рис. 6.1). Экономические потрясения и контрнаступление инфекционных болезней не обошли регион стороной, однако, в отличие от России и тропической Африки, не оставили глубоких демографических шрамов. Сами латиноамериканцы, впрочем, отнюдь не склонны описывать демографическую ситуацию в своих странах в розовых тонах. Регион, полагают они, просто шагает в ногу со всем миром, а неравенство перед лицом смерти, как и прежде, сохраняет вопиющие масштабы. Показатели смертности «верхов» и «низов», потомков европейцев и коренных жителей континента по-прежнему различаются в разы.
