И набрала его много. Целую толстую тетрадь. Но как я ни ломала над ним голову, как ни разворачивала этот материал под разными углами, в разных сочетаниях, он никак не ложился даже отдаленно в заданную мне тему. Можно было, конечно, написать гневную заметку о ретроградах, которые наносят ущерб стране, тормозя внедрение научных методов сельского хозяйства. Но именно заметку, например, в областную газету. Для «Нового мира» это никак не годилось. Да и зачем катить телегу на здешних председателей и агрономов, честных людей, замученных тяжелой работой? А главное, что же тогда с собранным материалом? Так ему и пропадать?
И я решила, что с заданием не справилась, но очерк все-таки напишу. А для начала организую материал в небольшую серию черновых набросков. Потом как-нибудь склею их вместе. Пусть получится общая картина, как живут люди в этом далеком краю. Тоже ведь интересно – разве нет?
Полечка
Собой не очень хороша, но человек душевный. Ее мать была давней приятельницей моей. Жили они в Новосибирске. Мать умерла, Полечка осталась на свете одна. Закончила там мединститут, поехала по распределению в деревню. Думала, на три года, а там как-нибудь переберется в Москву. Подвернулся местный, Андрей, пил тогда мало, обещал учиться. От тоски и одиночества вышла за него замуж, родился сын. Тоска и одиночество никуда не ушли, говорить с А. не о чем, только прибавились пьяные скандалы, иногда побои. Местные девки возненавидели ее за то, что забрала одного из немногих пригодных парней. Единственное убежище – больница, работа.
Андрей
Сельский кавалер. Перебрал на селе всех девушек, которые получше. Комбайнер. Работу свою, и вообще всякую, ненавидит.
Ребят в селе очень мало: либо в армии, откуда домой уже не возвращаются, либо удалось завербоваться на какую-нибудь большую стройку. А его в армию не взяли, немного глуховат и хвастается этим. Хочет учиться на зубного техника – «выгодная профессия», но слишком пьян и ленив. Жену непрерывно ругает за то, что «ученая», «уродка», а главное, что не сумела вытащить его в город, ради чего, собственно, и женился.
Их супружеская жизнь
Слово «секс» в те времена употреблялось очень редко, но имеется в виду именно это. Я спала в сенцах, муж с женой и сыном – в единственной комнате, куда вел дверной проем без двери. Мне было все слышно.
Оба панически боятся второго ребенка – не поднять. О таблетках здесь не слышали, презервативы достаются редко и с трудом. Покупать их мужчины стыдятся. Презервативы толстые, старые, высохшие, рвутся. Пьяный А. вообще не желает их надевать. П. всячески старается избегать сношений. Получает тычки, оплеухи, А. все-таки добивается своего. Из-за пьянства и нервности часто ничего не может, снова вымещает злобу на П. Их постель – долгий, мучительный кошмар. П. пытается поговорить с ним об этом, намекает, что есть разные способы. А. разъярен, считает такой разговор развратным, позорным для него. «Не смей никогда об этом говорить. А забеременеешь – твое дело, ты же у нас докторша, опять сделаешь аборт».
