— Не знаю, — огорчился Тока. Для него это самое неприятное слово. — Но как узнаю, сразу сообщу.
— Узнавай, Тока. И побыстрее. И еще, что бегемоты едят?
Узнав, чем питаются бегемоты, Владимир переключил видофон на продуктопровод и заказал овощи. Через десять минут мы спустились вниз и получили в приемнике полсотни килограммов моркови и четыре ящика зеленого горошка. Перетащили все в квартиру. Владимир сказал, что это нашему славному гиппопотаму хватит на первое время, а потом закажем настоящий корм из Африки.
— Ты хочешь, чтобы он жил у меня? — оторопел я.
— Пока поживет. А куда, Саша, денешься?
— Ему же там тесно, ему нужна вода, целый бассейн.
— Перебьется, не маленький. Не все сразу.
В этот день мне плохо работалось — беспокоился, как там бегемот. А Владимир — ничего, как всегда бегал, встревал во все разговоры, вникал во все спорные вопросы, то вдруг остановится, сядет, где попало, а то и стоя начинает что-то строчить в своей книжке. Но про бегемота он не забыл — к вечеру проверил, как я смонтировал схему, сказал, что плохо, но это исправимо, и сочувственно сжал губы:
— Гляжу, Санек, извелся ты. Пойдем, проверим нашего подопечного.
Бегемот по-прежнему стоял на балконе. Съел всю оставленную ему морковь и выпил всю воду. Маленькие глазки его, казалось, смотрели на нас с укором. Владимир через окно похлопал его по шершавой спине:
— Да, брат, не сладко тебе тут. Но ты мужик здоровый. Терпи.
Раздался стук в дверь. Вошел рослый, кучерявый парень.
— Я — Святополк, — представился он, — ваш сосед этажом ниже. На мой балкон стекает неприятно пахнущая жидкость.
— Течь мы ликвидируем, — заверил его Владимир.
Святополк извинился за беспокойство и ушел.
— Не хочу делать из бегемота секрета, — взмолился я. — Позвони куда-нибудь, пусть его заберут.
— Не плачь, Шурка.
— Не плачь. А кто за ним убирать будет? Посмотри, сколько он там наворотил.
— Это естественно. И тихо, Шурик, тихо. Все организуем. Мы не боимся ручки испачкать.
И он немедля взялся за уборку. Оторвал от кухонного стола лишние, по его словам, дощечки, сделал скребок, соорудил швабру. Я нарочно и пальцем не пошевелил. Стоя на коленях, Владимир изощрялся в манипулировании шваброй под бегемотом, все выскреб и подтер моей простынею. Потом еще раз начисто вытер балкон пододеяльником. За порчу постельного белья я не переживал: по старой привычке я запасся им впрок. Вымыв руки, Владимир погладил меня по голове:
— Чтобы ты спал спокойно, я остаюсь здесь до утра.
