Мне-то что, я немного тут поучусь и снова в город. А вот Маринка мечтает в Шумовский интернат попасть, как Анька, а если в Плоте школу построят, я думаю, там хватит места и для десятых классов и даже для одиннадцатых. Теперь ведь есть одиннадцатые классы. Никак не могу привыкнуть…
«Взвейтесь кострами синие ночи» и разные страшилки
«Я, ФИО, вступая в ряды всесоюзной пионерской организации перед лицом своих товарищей, торжественно обещаю: горячо любить свою родину, жить, учиться и работать, как завещал великий Ленин, как учит коммунистическая партия…» – Учу клятву, написанную на листочке, вырванном из тетрадки в косую линию, весь вечер, не понимая, что такое «Я. ФИО». Завтра нас принимают в пионеры. Я третий раз глажу свой первый галстук, мне нравится, как он меняет цвет от прикосновения горячего утюга. Я рада, что, наконец, стану пионеркой, и смогу давать «честное пионерское», салютуя при этом правой рукой. Недавно я прочитала «Тимур и его команда». Я хочу быть, как Тимур. Он мне очень нравится. Почти, как Вовка из класса моей новой школы. Я уже чуть ли не полгода учусь в деревне, а до сих пор считаюсь «новенькой». Маму давно выписали, но мы с дедушкой решили, что начальную школу мне лучше закончить здесь. Жаль, что на следующий год я уже не увижу Вовку. Таких мальчишек в городе нет. Вовка такой добрый, такой маленький, ниже всех в классе. Он так весело смеётся. Он дружит с девочками, и дарит всем стеклянные шарики загадочного происхождения. У меня уже три таких: белый, зелёный и даже синий, который у Вовки был всего один. Эти шарики не бьются, а внутри них в беспорядочном хаосе – волшебные пузырьки воздуха. Я показала шарики дедушки, он сказал, что они из банок с краской. Что-то я никогда не видела в краске такого чуда.
Наверное, Вовка – моя первая любовь. От которой, как известно, страдают. Но я не страдаю. Чего страдать, если Вовка меня не дразнит, а, наоборот, дружит и дарит шарики. А вот Маринка страдает. Она влюбилась в Мишку Чистякова, на уроках он пишет ей записки на скомканных бумажках и на крышке парты, а на переменках – забирает линейки и пахучие ластики, прячет её куртку. Ну, никакой дружбы не получается. Маринка делает грустное лицо и говорит, что только она одна из класса уже по-настоящему влюблена. Я киваю головой, потому что не хочу признаваться в своей любви к Вове. Мне, кажется, что о таких чувствах никто не должен знать, даже подруга.
Когда я приехала в деревню учиться, дедушка выписал для меня журнал «Мурзилка» и газету «Пионерская правда». «Мурзилку» я с нетерпением жду всю неделю, но он приходит очень редко – раз в месяц. А вот «Пионерка» лежит в почтовом ящике почти каждый день. Мне она не нравится. Там чёрно-красные картинки и длинные статьи. Но сегодня мне хочется почитать эту газету. Всё-таки я завтра повяжу галстук. Мне попадаются на глаза адреса для переписки с детьми из других городов. Я выбираю девочку Таню из Ленинграда, и пишу ей письмо про школу, про свои оценки и про сбор макулатуры. А о чём ещё писать незнакомой пионерке?
