- Стой! - остановил я Даяна.
Он прервал свою мелодию.
"Улю-лю-лю-лю!" - доносился с минуту из тайги невнятный призыв.
- Что это?
- Это ястребиная сова, она и днем охотится. Очень любит нашу музыку, ответил Даян.
Странная перекличка удэгейской трубочки и таежной совы длилась несколько минут.
- Как же вы жили? - спросил я Геонка.
- Жена тоже мучилась, будто виноватой была. Ходила она сгорбленной, хмурой, все говорила - помру скоро. И правда, как все равно чуяла смерть. Напорола весной ногу о сук и умерла от заражения крови. Оставила мне сына.
- А где же Тотнядыга?
- На Хору живет. За нее двадцать пять соболей заплатили. Семья у нее большая. Муж - хороший охотник.
- Значит, она счастлива?
- А как же, довольна. Живут хорошо, муж не пьет.
- Ну, а любовь?
- Какой любовь? - переспросил недовольно удэгеец. - Любовь, когда молодые бывают, а старым зачем любовь? Старым семья нужна.
Разговор на этом прервался. Даян курил и сердито погонял лошадь, а я думал о том, как он твердо и просто ответил на такой вопрос, о котором написано много романов и драм, объясняющих, но часто не разрешающих его.
Мы выехали на лесную поляну. В прогалине между деревьями показалось тусклое солнце; в его свете все так же медленно падала изморозь, покрывшая наши одежды толстым слоем снега. На широкой поляне стояли вразброс невысокие сизые столбы дыма.
- Вот и Тахалон. - Даян показал на небольшие деревянные дома, полузакрытые бурым кустарником.
С высокого крыльца сельсовета спрыгнул юноша и, застегивая на ходу полушубок, вприпрыжку побежал нам навстречу. Даян Евсеевич натянул вожжи, сразу как-то преобразился, губы его слегка вздрогнули, расплылись в широкой улыбке, под припухшими веками радостно заблестели глаза.
- Здравствуйте, папа! - воскликнул высокий, лет восемнадцати паренек и протянул отцу руку. - Я вышел на целые сутки раньше ребят, - заявил он с мальчишеской гордостью.
- А где Валя? - спросил отец.
- Она осталась в институте. Куда девчонкам по тайге таскаться в такую стужу, - отвечал сын, и в его голосе послышалось пренебрежение.
- Поедемте с нами к тете Кате, - обратился ко мне Даян. - Это родственница наша. Она недалеко отсюда живет. Отдохнем с дороги.
Мне не хотелось больше стеснять их своим присутствием. Я поблагодарил Даяна, выпрыгнул из саней и долго провожал глазами знакомую подводу.
1954
