Накануне | страница 112
Мое положение как главного морского советника было довольно сложным. Занимаясь разнообразными флотскими делами, я не имел права кем-либо командовать: должен был давать только рекомендации, влиять на командующего флотом, добиваться точного соблюдения совместно разработанных планов.
Точность в военную пору имеет, как известно, решающее значение. Чтобы встретить транспорт в условленной точке у берегов Африки и провести его в Картахену, корабли должны были выходить в море в строго назначенный час.
Напряженность обстановки требовала максимальной скрытности движения «игреков». Поэтому я обращался к командующему флотом Мигелю Буиса лишь в самый последний момент, когда надо было высылать корабли для встречи транспортов. Хорошо, что у нас сложились добрые отношения. Мигель Буиса охотно выполнял все мои просьбы, не допытываясь, что за ними стоит. Видимо, понимал: и в его интересах соблюдать строгую секретность.
Наши товарищи
В ноябре 1936 года в Испанию прибыли два советских моряка-добровольца — С. С. Рамишвили и В. П. Дрозд. Обоих я знал и подбирал им работу с учетом характера и способностей каждого.
В. П. Дрозд
Семен Спиридонович, Рамишвили стал советником командира базы в Картахене. Кроме замечательных лингвистических способностей он обладал и талантом организатора. С самого раннего утра и до позднего вечера Рамишвили колесил на своем маленьком «фиате» вместе с шофером и другом Хосе по причалам порта. Все у него получалось ладно.
Рамишвили, или капитан де фрегата Хуан Гарсиа, как его звали в Испании, фактически стал командиром базы. Дон Антонио Руис, официально занимавший этот пост, не любил перегружать себя работой и был рад передать ее другому.
Валентин Петрович Дрозд, опытный моряк, человек живой, энергичный, был очень полезен на флотилии эсминцев. Командовал ею Висенте Рамирес, андалузец, отличавшийся шумливым, а подчас и взбалмошным характером. На мостике у дона Висенте трудно было услышать чью-либо речь, кроме его собственной. Говорил он пространно и громко, не скупясь на самые соленые флотские выражения. Даже на совещаниях у командующего его голос заглушал все другие. Мятеж застал Рамиреса совсем молодым офицером, Из него получился бы неплохой командир флотилии, если б не его шумливость и неорганизованность.
Дон Рамон — Дрозд — умел удивительным образом нейтрализовать недостатки Рамиреса, охладить, когда нужно, его излишний пыл, дать вовремя спокойный и разумный совет, Рамирес очень уважал Дрозда и привязался к нему. Помню, как, усталые, они возвращались после походов с моря — работы у эсминцев было много — и приходили ко мне или к командиру базы. Держались они вместе, как неразлучные друзья.
