— Франция отказывает нам во всем необходимом, а немцы и итальянцы открыто помогают Франко! Их самолеты поддерживали мятежников при наступлении на Ирун и Сан-Себастьян. По существу, не мятежники, а иностранные интервенты взяли эти города.
В порту Бильбао мы увидели много испанских судов, стоявших на приколе; они не решались выходить в море. Регулярные рейсы продолжали совершать только французские и английские транспорты, вывозившие из страны басков руду. Обратно они приходили порожняком. Деньги, вырученные за товары, оседали в парижских и лондонских банках.
Я был первым советским представителем, посетившим север Испании. Отсюда мне надо было при первой возможности выбраться в Мадрид, чтобы рассказать нашим товарищам, какова обстановка. Снова возвратился в Сантандер, откуда должен был идти на Мадрид самолет. Перелет предстоял сложный и рискованный, но выбора не было.
Летели мы над территорией, занятой мятежниками. Несколько автоматов, выставленных в окна пассажирского «дугласа», должны были защищать его от вражеской авиации. Конечно, мы понимали, насколько это иллюзорно…
Погода нас обманула. Над Сантандером стояли густые облака, но едва мы пролетели горы и оказались над вражеской территорией, облачной пелены как не бывало. Я посматривал на свой чемоданчик, лежавший на полке. В нем хранились записи для доклада Розенбергу и Гореву. Как быть с ними, если самолет подобьют или он совершит вынужденную посадку? Но все обошлось благополучно.
Новости, которыми меня встретил Мадрид, были не радостными — пал Толедо.
Уезжая из Бильбао, я рассчитывал скоро возвратиться. Но не пришлось.
Меня пригласил Горев.
— В ближайшее время по просьбе республиканского правительства должны прийти из Советского Союза транспорты с оружием. Вам следует организовать их прием в Картахене или другом порту на Средиземном море.
— Как же быть с эскадрой? — спросил я посла, которого считал своим непосредственным начальником.
— Необходимо встретить первый транспорт. Сейчас это, пожалуй, самое важное, а эскадра не сегодня-завтра уйдет из Бильбао, — ответил он.
Действительно, с первого дня пребывания на севере эскадра столкнулась с непредвиденными трудностями: недоставало топлива, базы были не приспособлены, усилились налеты вражеской авиации, а зенитного прикрытия не было. Отсутствовали и истребители. Авиация мятежников могла почти беспрепятственно, днем и ночью, совершать налеты на эскадру. К тому же в конце сентября в Средиземном море появились крейсеры мятежников, вышедшие из Эль-Ферроля. Они угрожали, коммуникациям республиканцев. Вот тогда-то и стала очевидной ошибочность Северного похода: корабли, не совершив ни одной серьезной операции, были вынуждены возвращаться обратно…
