— Как мама?
— Лежит.
— Папа…
— Ну?
— Можно к ней?
— Стой здесь.
И он остался в прихожей. Теперь он был чем-то чужеродным, плохо приемлемым в своей семье, ибо противопоставил себя строгой совести семьи. Там, в камере, он находился в обществе подобных себе, все они склонны были считать себя не преступниками, не нарушителями порядка, а, наоборот, вроде как пострадавшими от излишней чьей-то придирчивости. Иные, как Радик Извольский, громко кричали о своей невиновности, грозили даже жалобой в высшие инстанции. В камере было легче. В семье он — безусловно виновен. Если б можно было вернуть вчерашний вечер! Или лучше бы совсем не выходить вчера из дому! Или хотя бы не поддерживать буйную веселость Радьки Извольского, не гнаться за девушкой… Если бы вернуть те минуты!
Жена сидела в постели, отыскивая ногой тапочек.
— Лежи, лежи. Олег пришел, выпустили их, решили без суда обойтись.
— Так он не…
— Он соучастник, но судить не будут. Позвать его?
Олег был уже в дверях спальни.
— Здравствуй, мамочка…
Мать не находила слов, разглядывала напряженно, как чужого. Лицо залила бледность, и отец не выдержал:
— Иди в свою комнату. Видишь, маме плохо.
Он ушел к себе. Не включая света, сел к столу. Это была его комната, кругом его вещи, его книги, магнитофон, диван, распечатанная пачка сигарет рядом с учебником химии, с улицы светит в его окно его фонарь. И все это перестало быть таким, каким было вчера, вещи усомнились в том, что он по-прежнему их хозяин — ведь он чуть не лишился их, всего этого своего мира. Вещи безмолвно осуждали.
Заглянул отец. Одетый, в шубе.
— Не выходи из дому. Я съезжу узнать, с какой стати выпускают на свободу хулиганов.
Майора он застал еще в милиции.
— Честное слово, никакой скидки на родителей не давалось, — успокаивал майор. — У потерпевшей при врачебном осмотре телесных повреждений не обнаружено. Лейтенант Евстафьев, который проводил дознание, усматривает в данном случае применение статьи 10-й Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.
— Значит, если не искалечили, то и невиновны?
— По возможности мы избегаем наказаний, связанных с лишением свободы, стараемся шире привлекать меры общественного воздействия. Судьям и без того работы много.
— Не оттого ли им работы много, что…
— Послушай, Николай, ты чего же хочешь? Чтобы твоего сына отправили в колонию?!
— Чтобы за преступлением неотвратимо следовало наказание. Настоящее, реальное наказание.
— Суд общественности иногда не менее, а порой и более эффективен…
