Интересен затронутый Родригесом (насколько нам известно – только им) факт присяги дивизионеров в верности не Испании и не Франко, не Германии, но исключительно Адольфу Гитлеру, тогда шефу Вермахта. Формула присяги по-немецки и переведенная на испанский полковником Тронкосо звучала так:
Клянетесь ли вы перед Богом и вашей испанской честью в абсолютной верности Главе немецкой Армии Адольфу Гитлеру в борьбе против коммунизма, и клянетесь ли вы сражаться как храбрые солдаты и отдать вашу жизнь в любое мгновение, чтобы выполнить эту клятву?
Родригес пишет, что 1 августа Муньос Грандес информировал военного министра об этом акте, совершенном накануне – о «клятве верности Высшему Главе Вооруженных Сил против большевизма», исключив имя Гитлера, что может указывать на то, что Мадрид не знал об этом шаге (С. 98-100).
После этого испанские добровольцы и военные превратились официально в членов немецкой армии под наименованием «Испанская Дивизия Добровольцев» под испанским командованием и с представительскими органами в Испании и в посольстве в Берлине. Родригес указывает, что среди иностранных контингентов, которые воевали вместе с германской армией против Красной Армии, испанские добровольцы были первыми в организации и первыми в клятве Гитлеру (С. 101).
Третью главу Родригес посвятил фронту у реки Волхов, начав ее с описания долгого пути, с того момента, когда дивизионеры еще были полны устремлений участвовать в победном походе на Москву. Основываясь на воспоминаниях дивизионеров, он пишет: «Многие из тогдашних солдат были очень молоды, хотели интенсивно жить каждое мгновение, у многих из них были культурные запросы, они с любопытством изучали места, по которым проходили, и почти все они чувствовали себя носителями чего-то важного, полузавоевателями, полуосвободителями; с этим ощущением они проходили по поселкам в поисках еды, чтобы отпраздновать это со своими товарищами, или даже в надежде встретить какую-нибудь девушку, с которой можно было бы разделить неизвестно что или снять напряжение посредством удовлетворения половой надобности. Это последнее не было обычным делом, скорее чем-то чрезвычайным, но несколько любовных авантюр случалось по пути» (С. 112).
27 августа дивизия вошла в Гродно, на территорию СССР, и 3 сентября отпраздновала это торжественной мессой. Здесь они впервые увидели советских военнопленных, грязных, исхудавших, с отчаянием на лицах. Не для всех дивизионеров это было радостным зрелищем, – отмечает Родригес. Упоминает он и о том, что в это время Муньос Гран-дес был впервые принят Гитлером, описание этой встречи повторяет в основном то, что пишет об этом Ридруэхо. Мы должны отметить, что Родригес ошибается, утверждая, что Германия передала Литве Вильнюс, – это был сделано Советским Союзом (С. 113–114).
