Мартов впоследствии вынужден был признать, что «сознательный отказ от задачи организационного объединения народных движений», которая считалась невыполнимой без «объединяющего государственного центра политической борьбы» (Думы, Учредительного собрания), был уязвимым пунктом меньшевистской тактики. В то же время он полагал, что сама по себе тактика, основанная «на доверии» к «стихии революционного раз — вития, была единственно возможной для рабочей партии в данных ис — торических условиях>32.
Эта тактика особенно наглядно демонстрировалась резолюцией Же — невской конференции по крестьянскому вопросу. В ней крестьяне при — зывались к «поголовному» вооружению и созданию революционных со — юзов самоуправляющихся сельских общин, которые должны были выс — тупать как организующее начало крестьянского восстания против царизма. Но, как отмечал В.Валентинов — Вольский, «эта часть резолюции в истории меньшевистской мысли представляет поистине документ уни — кум. Он появился, чтобы навсегда исчезнуть>33.
В отличие от резолюций большевистского съезда, резолюции Женев — ской конференции, что характерно для меньшевиков, не носили дирек — тивного характера. Социал-демократическим организациям было предоставлено право их утверждать, отвергать или видоизменять.
Меньшевики полагали, что на арене освободительной борьбы действуют два (правительственный и демократический), а не три (революционно-демократический, либеральный и правительственный) лагеря. Исходя из этой посылки, меньшевики считали вполне реальным взаимодействие пролетариата с либералами в их совместной борьбе с само — державием. При этом роль рабочего класса сводилась не только к тому, чтобы не допустить преждевременной сделки либералов с царизмом, но и чтобы максимально «раздвинуть» рамки революции, создать более благоприятные условия для борьбы пролетариата за социалистическую пер — спективу.
Наиболее оптимальным исходом революции меньшевики считали ус — тановление демократической республики. Расценивая большевистскую идею революционно — демократической диктатуры пролетариата и кре — стьянства как утопическую, меньшевики заявляли, что в России на данном этапе нет объективных предпосылок для завоевания пролетариатом политической власти. Поэтому пролетариат (хочет он этого субъективно или нет) должен занять более реалистическую позицию, соответствую — щую данной исторической эпохе.
III РСДРП съезд утвердил новый Устав партии. Расширялись права местных комитетов. Они имели право издавать от своего имени литературу и не могли быть распущены исключительно по решению членов ЦК (для этого требовалось теперь 2/3 голосов членов ЦК и 2/3 голосов ра — бочих, входящих в местную партийную организацию). Вместо трех партийных центров (ЦК, редакция «Искры» и Совет партии), созданных в 1903 г., было решено оставить один — Центральный Комитет. Однако выборы в местные партийные комитеты Уставом еще не предусматри — вались. Конспиративные условия деятельности большевистских комитетов стимулировали усиление нейтралистских тенденций. В условиях подполья сформировался тип авторитарного комитетчика (профессио — нального революционера — руководителя), который сужал и без того уз — кие рамки внутрипартийной демократии, нередко игнорировал мнение рядовых участников революционного движения.
