– Ну и прохиндеи! Так уж много у вас дел в Едо! Поди ночи напролёт в думах!» – заметил кто-то из наших офицеров. С тем (и пирожками с кофетами в придачу, глотнув наливки), вся орава вновь укатила на желанный нами берег с баней и сытной едой. Потянулись сутки с неизменным «Оссильян» по вечерам со сторожевых лодок. Письмо к губернатору всё-таки взяли, а к императору «Нужно вручать самому адмиралу с позволения божественного микадо и с соблюдением церемониала и с извещением где-то за месяц с гаком и тому подобное, и тому подобное.
Визит с заветным чёрным ящиком
Посыльные всех рангов иссякли, но русские стояли на своём: свежая провизия, топливо и место на берегу. Карусель бюрократии, смазанная наливкой и пирожками начала-таки инда прокручиваться. Место на берегу выделял некий князь, не-то герцог-землевладелец. Традиционное «Хи-хи». Мол всё понимаем, дело житейское, «Но вы уж не шибко рассиживайтесь на бережку! А то не ровён час, да проведает Великий Едо! А нам потом ни за понюх табаку брюхо вспарывать!» И вновь к просьбе послать прошение. Посьета уверяли, что нарочный с письмом «помчится как птица» и цидуля будет в божественных руках «не пройдёт и месяца-двух». Для закрепления веры в Страну Восходящего солнца Льоде извлёк у кого-то из свиты деревянный лакированный ящик кладбищенской раскраски. Ящик был обёрнут платком и упакован как для пересылки заказной Правительственной бандеролью. Вскрыв ящик, чиновник вознёс к небу руки с письмом адмирала, приложил пакет ко лбу и сердцу. Свершив ритуал, послание было уложено в посылку и вновь опечатано сургучной печатью с шёлковыми шнурками. Отдал коробку писарю, на что тот выдавил своё «Хи-хи». «Теперь послание «полетит быстрее важной птицы индюк, не иначе» – с ухмылкой подумал Гончаров. Затем последовал стол с конфетами, пирожками и питиём из пресловутой наливки, кою кок насобачился делать из рома и медовухи: «Ибо ненасытно брюхо чиновничье» – бормотал батюшка Аввакум. Адмирал в письме и просил-таки разрешения закупать продукты на стороне, дескать Ваше правительство не допросишься. В ответ губернатор прислал толику живности и зелени, «прося принять сие в дар». Наши командиры мудро порешили: «Коли Вы в дар, то мы одарим не менее щедро за наши деньги. Вы лишь разрешите!» Тот по простоте душевной и разрешил: «Ты мне – я тебе и Едо чутка передарим! Да и брюхо пороть не придётся» Но недокумекал японец, что своим разрешением открыл нашим кораблям рейд для свободного прохода «приобретать подарки для Едо»
