Мария посмотрела на Екатерину, удивленная тому, какой искренней она казалась. Всего лишь несколько часов назад она сидела в конце стола и бросала ей вызов в присутствии лордов и леди со всего королевства.
– Хотя, ты другая, – сказала Екатерина. – Ты достаточно сильная, чтобы оттолкнуть это. Ты не должна позволять своему воображению унести тебя.
Мария стояла, обдумывая ее слова.
«Ты достаточно сильная, чтобы оттолкнуть это».
Впервые Екатерина одарила ее чем-то, похожим на комплимент. Если бы это было сказано в другом месте и в другое время, то она, возможно, поблагодарила бы ее. И, может, даже улыбнулась.
– Вам нужно отдохнуть, Екатерина, – сказала Мария. – Это был долгий день.
Она развернулась и пошла назад к лестнице.
– Спокойной ночи, Мария, – ответила Екатерина. Она снова закрыла глаза и склонила голову, продолжая молиться.
– И тебе следует отдохнуть, – сказала Грир, мягко потянув ее к двери. Джеймс закрыл тяжелую деревянную дверь за ними, и они начали подниматься к верхним этажам дворца.
– Это помогло тебе почувствовать себя лучше? – спросила Грир, когда они дошли до северного крыла.
– Возможно, немного, – сказала Мария. Она знала, что король мертв, она видела тело собственными глазами. Но ее все равно преследовала смутная тревога. Это чувство скручивало ее желудок, сжимало легкие.
– Она не похожа на женщину, жаждущую реванша, – сказала Грир, понизив голос. – По крайней мере сейчас. Она все еще горюет.
– Я знаю, – сказала Мария. Она заметила тепло в голосе Екатерины, подлинную грусть на ее лице, когда она склонилась над телом Генриха. Но все равно…
– Мария, я должна тебе сказать, – сказала Грир, беря Марию под руку. – Ты не можешь позволить этому лишить тебя равновесия. Сейчас ты не можешь волноваться о пророчестве. Когда тут чума и Франциск уехал, это чересчур. Мы должны просто признать, что Нострадамус ошибся. Мы должны вбить себе это в головы.
– Легче сказать, чем сделать, – вздохнула Мария.
– Можешь, по крайней мере, попытаться? – спросила Грир. – Я не хочу, чтобы ты просыпалась каждую ночь, гадая, кто идет за тобой.
– Я попробую, – сказала Мария. Но как только она произнесла это, то поняла, что это почти невозможно. Единственный шанс предотвратить ее смерть – быть наготове. Она пока не могла забыть пророчество. Не сейчас.
– Хорошо, – сказала Грир. Казалось, слова Марии ее успокоили. Она крепко прижималась к Марии, пока они шли по коридору, стражник следовал за ними.
